«Так это, должно быть, наше крушение?» — изумленно спросила Пайпер.
«Мы верим, что это так, но чего мы не понимаем, так это почему корабль выглядит так, как будто его намеренно потопили. В корпусе три пробоины от пушечных ядер, но это явно не было пиратским нападением, потому что на борту было много ценностей, а также не было скелетов. «Арбелла» затонула без экипажа, но со всем грузом. Это головоломка.»
«В записях указано, кому принадлежала «Арбелла», когда она была потоплена?» — спросила Пердита.
«Да». Олаф просмотрел последние несколько страниц документа. «Вот оно. Корабль указан как принадлежащий Пенелопе Сеймур, маркизе Хартфорд. Хотя мы не смогли ее выследить. Без сомнения, в конце концов мы ее найдем».
Пердита уставилась на Олафа. Он понятия не имел, какую сенсацию он обронил. Она заставила себя улыбнуться. «Я уверена, что ты справишься, Олаф», - сказала она. «Во сколько вы хотели бы встретиться с нами завтра?»
«Приливы и отливы здесь непростые, так что начнем пораньше — в 7 утра в Дейле. Теперь я должен бежать. Многое нужно организовать.»
Позже в тот же день Пердита и Пайпер находились в комнате леди Изабель, сидя по краям одного из широких кресел у окна, ожидая прибытия леди Памелы Джонсон. На следующее утро после исчезновения Изабель Алистер спросил, считают ли они уместным пригласить леди Памелу остаться, чтобы она была включена в договор о защите дома Маркиза. Пайпер и Пердита согласились. На них нахлынула волна вопросов об их матери и бабушке, на которые, как они чувствовали, Памела, как одна из старейших подруг их бабушки, сможет ответить.
Воздух наполнился хриплым ревом, они выглянули наружу и увидели черный Bentley Continental GT Coupé, подъезжающий к дому.
«Это она?» — спросила Пайпер, не потрудившись скрыть изумление в голосе, когда сверкающая машина подняла брызги гравия.
«Я надеюсь на это!» — воскликнула Пердита. «Алистер действительно говорил, что она была весьма примечательной».
Они наблюдали, как маленькая женщина ростом пять футов выбралась из огромной машины. Ее короткие белоснежные волосы блестели на солнце, и Пердита не была уверена, был ли этот цвет естественным или результатом посещения дорогого и модного салона. На ней были сшитые на заказ черные брюки, остроносые туфли на плоской подошве и струящийся красный джемпер из мериносовой шерсти с крыльями летучей мыши. На руке у нее висела черная лакированная сумочка, а большие солнцезащитные очки закрывали лицо, когда она стояла, разглядывая фасад Маркиз Хаус.
Распахнув огромные двойные двери, Пердита и Пайпер остановились на пороге, и Памела обернулась, чтобы посмотреть на них. Сняв с нее солнцезащитные очки, они увидели, что у нее блестящие голубые глаза. Ее улыбка была широкой, когда она нетерпеливо шла к ним.
«О, мои дорогие девочки», - сказала она и раскрыла объятия. Пердита и Пайпер бросились в объятия Памелы так, как будто делали это всю свою жизнь. «Вы поражаете», - сказала она после того, как отпустила их и они представились. «Пердита, ты — копия своей матери, а ты» Памела повернулась к Пайпер, взяла ее за руку и сжала ее.» На мгновение я подумала, что ты Мэри, вернувшаяся к жизни».
«Неужели?» прохрипела Пайпер.
«У тебя ее волосы, Пайпер. Ты выше Мэри, но ты так похожа на нее, когда она была в твоем возрасте…»
«Памела!» — раздался голос Алистер, и они были ошеломлены людьми, спешащими вперед, чтобы поприветствовать своего посетителя.
Памела стояла в тюдоровском зале, оглядываясь вокруг с такой интенсивностью, что Пердите показалось, будто она проводит мысленную инвентаризацию в поисках изменений, неожиданных дополнений. «Вы передвинули Россетти», - сказала она, указывая на стену, где теперь висел портрет Мэри Люсьена Фрейда.
«Это передано Музею Виктории и Альберта», - ответила Пайпер, которая теперь курирует коллекцию произведений искусства.
«Пока это не продано», - сказала она с огоньком в глазах.
Как только Памела поселилась в своей комнате, она спросила Пердиту и Пайпер, не хотят ли они прогуляться с ней по дому и садам.