– Царевна Поликсена, приветствуй Ахиллеса, предводителя мирмидонян, – предложила Афина.
К счастью, Кэт справилась с собой, применив опыт психотерапевта. Она вежливо улыбнулась и отлично поставленным, безупречно спокойным и идеально фальшивым голосом произнесла:
– Приветствую тебя, Ахиллес. Рада с тобой познакомиться. Я много о тебе слышала.
Потом она решительно шагнула вперед и, продолжая улыбаться, протянула Ахиллесу руку.
Ахиллес замер в нерешительности. Он перевел взгляд с руки Катрины на ее лицо, потом снова посмотрел на руку. Кэт продолжала улыбаться, а ее рука тем временем висела в воздухе. Наконец Ахиллес осторожно взял ее кисть и быстро наклонился, словно собираясь поцеловать руку Кэт, но замер прежде, чем его губы коснулись ее кожи. Потом он выпустил руку Катрины и быстро отступил назад.
– Приветствую тебя, царевна Трои, – сказал он, однако его взгляд уже снова обратился к Афине.
– Я должна вернуться на Олимп. Ахиллес и Одиссей, позвольте пояснить: Поликсена – необычная женщина. Она никогда не будет обычной военной женой... она – нечто гораздо большее. Я решила одарить ее священным знанием. Так что смотрите на нее как на моего возлюбленного оракула. Она и ее служанка находятся под моей защитой. И любой, кто осмелится их обидеть, навлечет на себя мой вечный гнев.
– Мы поняли тебя, богиня, – сказал Ахиллес.
– Позаботься о ее безопасности, – сказала Афина.
Богиня жестом приказала Одиссею следовать за ней и отошла подальше, откуда никто не смог бы их услышать, оставив Кэт и Ахиллеса неловко стоять друг против друга. Кэт хотелось уставиться на Ахиллеса во все глаза. Разумеется, этого же захотелось бы любой женщине, впервые увидевшей его. Или же они вообще не стали бы на него смотреть. Боже, она вела себя как полная идиотка! Катрина решительно посмотрела на Ахиллеса и обнаружила, что он смотрит в никуда через ее плечо, крепко стиснув зубы.
«Должно быть, ему ненавистны подобные знакомства», – подумала Кэт.
Она откашлялась, и Ахиллес, как будто бы с большой неохотой, посмотрел ей в глаза.
– Ахиллес, мне хочется представить тебя моей служанке...
Кэт слегка запнулась на последнем слове.
– Это... э-э... Мелия, – выпалила она, с трудом вспомнив новое имя своей лучшей подруги.
Не обратив на Джаскелину ни малейшего внимания, Ахиллес спросил:
– Ты хочешь представить меня твоей рабыне?
– Ну да, – кивнула Кэт.
– Боже милостивый, меня опять как будто и нет здесь! – пробормотала Джаки.
– Высокородной! – Афина быстро вернулась к ним. – Мелия была высокородной особой – принцессой у себя на родине, пока ее не похитили и не продали в Трою. Поликсена решила не подвергать ее унижению. Я ведь уже сказала тебе, троянская царевна – не такая, как все.
Афина повернулась спиной к воинам и строго посмотрела на Кэт и Джаки.
– Теперь я удаляюсь.
Она снова посмотрела на мужчин и величественно вскинула руки.
– Знайте, что я буду наблюдать за ними, и никому не ведомо, когда я вернусь!
И богиня исчезла в облаке светящегося серого дыма.
– Как в театральной постановке, – шепнула Джаки.
– Идем, царевна Трои. Я покажу тебе твой новый дом. И, не интересуясь, следуют ли за ним женщины, Ахиллес широким шагом пошел прочь из храма, а его солдаты выстроились в колонну вокруг Кэт и Джаки и отправились за ним.
Глава 7
– Милостивый Иисус, ты только взгляни на это! – прошептала Джаскелина на ухо Кэт.
Они стояли на краю гигантского рва, выкопанного между зеленой равниной, что тянулась от плоской возвышенности, на которой стояла Троя, и широким белым песчаным пляжем, омываемым морем таким чистым и синим, что у Кэт чуть не заболели глаза. Но не ошеломительный ров и не прекрасные морские воды заставили Джаскелину вытаращить глаза. Слева от них, насколько мог видеть глаз, песок был покрыт ярко расписанными шатрами. А сразу за прелестным заливом море было заполнено деревянными кораблями.
– Сюда, царевна, – сказал Одиссей, нарушив чары величественной картины.
Они остановились, а сопровождавшие их воины отправились вдоль береговой линии; чуть дальше они начали спускаться в ров и выбираться из него по другую сторону.
– Ахиллес и его мирмидоняне стоят отдельным лагерем, – пояснил Одиссей, удрученно скривив губы.
– Так было и до того, как Агамемнон забрал Брисеиду? – спросила Кэт.
Одиссей кивнул.
– И до того. – Он жестом предложил женщинам идти с ним. – То, что Ахиллес и Агамемнон не любят друг друга, давно всем известно. Но только в последнее время эта неприязнь превратилась в открытую ненависть.