— В бумажнике были банкноты? — спросил я.
— Да, я думаю, около двухсот пятидесяти фунтов.
— Обычно, сэр Оуэн, я беру одну гинею за такой предмет, как бумажник, плюс десять процентов от стоимости банкнот. Округляя, мое вознаграждение составляет двадцать пять фунтов.
— Примерно столько же взял бы Уайльд, но он ничего не получит. Я заплачу вам в два раза больше, чем запросил бы Уайльд, потому что я хочу, чтобы мои деньги достались честному человеку. Вы найдете мне эту шлюху и вернете мой бумажник и его содержимое, и я заплачу вам пятьдесят фунтов. Что на это скажете, сэр? Уверен, такой боец, как вы, не побоится встать поперек дороги Уайльду.
Я сильно обрадовался при мысли о столь щедром вознаграждении, поскольку, как у многих других в Лондоне, да и во всей стране, у меня было много долгов. Подобно Эрлу Стенхоупу, нашему первому лорду казначейства, я научился рассчитываться с кредиторами то тут, то там, не доводя дело до банкротства и продолжая вести образ жизни, который, строго говоря, я не мог себе позволить. Пятьдесят фунтов позволили бы мне рассчитаться с самыми насущными долгами, и от одной мысли о таких огромных деньгах у меня закружилась голова, но внешне я оставался спокойным и решительным.
— Я с удовольствием померяюсь силами с Уайльдом, — пообещал я.
Хотя наши пути пересекались только однажды, конкуренция между нами была отчаянная и ничто не доставляло мне такого удовольствия, как находить вещи, украденные его людьми. Я взял себе за правило, когда это было возможно, не выдвигать обвинения против воров, работавших на Уайльда, хотя их хозяин был менее щепетилен в этом вопросе, и мое милосердие в отношении этих воришек снискало некоторую благодарность.
Сэр Оуэн широко улыбнулся.
— Мне нравится ваш настрой, — сказал он и схватил мою руку столь энергично, что чуть ее не вывернул.
Я улыбался, пытаясь высвободить свою руку из энергичного рукопожатия сэра Оуэна.
— Я приложу все усилия, чтобы вернуть вам вашу вещь поскорее, и свяжусь с вами, как только у меня будут какие-нибудь новости.
Сэр Оуэн сошел с дорожки, чтобы дать пройти нескольким симпатичным парам.
— Вы мне нравитесь, Уивер, — сказал он, — я никогда не был фанатиком в вопросах религии и теперь понимаю почему. Какое имеет значение, ест человек свинину или нет? Верните мне мой бумажник, и я скажу, что вы ничем не хуже других и даже лучше, чем многие.
Я понял, что могу быть свободен, поэтому поклонился сэру Оуэну и позволил ему отойти к группе джентльменов, его знакомых. Я направился домой, подогреваемый страстным желанием решить проблему сэра Оуэна как можно быстрее и эффективнее. Я был уверен в своих способностях и считал, что его бумажник уже у меня в кармане. Уверенный в успехе, я не мог представить, что дело окажется таким опасным.
Глава 3
А дело представлялось легким. Я оделся как джентльмен — нарядный кафтан и шпага, пышный парик и серебряные пряжки на туфлях. Я научился искусно изображать из себя джентльмена, когда, будучи менее щепетилен, в течение нескольких лет ездил по стране, зарабатывая па жизнь в качестве, как мы тогда называли, «элегантного мошенника». Я представлялся домовладелице как джентльмен и нанимал меблированную квартиру под гарантию своей внешности, а затем забирал из квартиры все, что представляло какую-нибудь ценность. Теперь у меня были более благородные мотивы — мне нужно было вернуть украденную вещь, и для этого я должен был изображать из себя состоятельного человека. Эта задача требовала определенного образа. Поэтому я с помощью подушки округлил себе живот, чтобы выглядеть человеком, скорее склонным к полноте, чем мускулистым. Зная, что придется пить много спиртного и что пьянеть мне нельзя, я укрепил свой организм, как мог. Сначала я выпил побольше сливок, так как сливки помогают абсорбировать алкоголь. Потом прополоскал горло вином и специально разлил немного вина на одежду, чтобы произвести впечатление человека, который уже изрядно выпил. После этих приготовлений я нанял экипаж, который отвез меня в нужную таверну. Я устроился за столом в хорощо освещенной части зала и громким голосом попросил вина.
Таверна «Бочка и тюк» была типичным заведением для этой части города. Она располагалась у реки неподалеку от школы подготовки барристеров «Темпл», но ее постоянными посетителями были грузчики и подмастерья, среди которых изредка встречались студенты «Темпла», приходившие сюда отдохнуть от штудирования права. Я выделялся среди этой публики, но не привлекал особого внимания. Постоянные посетители видели подобных мне не впервые. Они видели сэра Оуэна. Итак, под прицелом немногих любопытных глаз, не считая тех, чьи обладатели думали, как бы поближе познакомиться с содержимым моего кошелька, я сидел за столом и наблюдал за тем, что происходит вокруг. В таверне было много народу, и хоть и не набито битком, как это часто случается в подобных местах, но она так пропахла запахом грязных тел, дешевых духов и густого табачного дыма, что можно было задохнуться. Музыкантов не было. Зато слышались визгливый женский смех, и крики мужчин, и стук костяшек по крышке стола. Раненый солдат каждые пятнадцать минут вскакивал на стул, чтобы спеть непристойную песенку об одноногой испанской шлюхе. Он орал во всю глотку, безбожно перевирая мотив, пока приятели не стаскивали его со стула и не принимались весело и задорно дубасить, как это принято у подобной публики, чтобы он затих.
Мои утонченные читатели могут знать о подобных заведениях из газет, но мне не раз приходилось бывать в таких мрачных местечках, и, невзирая на бедлам вокруг, я не испытывал особых затруднений. У меня было дело, и, поскольку баронет подробно описал нужную мне женщину, я внимательно рассматривал зал, изо всех сил стараясь выглядеть пьяным, ищущим себе компанию. Вероятно, я слишком старался, так как мне пришлось отказать нескольким дамам, которые промышляли тем же ремеслом, что и Кейт Коул. Такой мужчина, как я, очевидно состоятельный и, скажу без ложной скромности, значительно более привлекательный, чем обычные посетители, ищущие себе спутницу, всегда пользуется дамской благосклонностью.
Той, которую я искал, судя по описанию сэра Оуэна, было не больше девятнадцати, у нее были ярко-рыжие волосы, светлая кожа с веснушками и крупная родинка на переносице. Наконец я ее увидел. Она сидела за столом, занятая беседой с грозного вида парнем, который, судя по внешности, мог бы сам неплохо выступать на ринге. Он был высоким, широкоплечим и мускулистым, с угрюмым лицом. Я заметил у него на тыльной стороне руки клеймо, и значит, он по крайней мере однажды побывал в руках правосудия, без сомнения в связи с воровством. Однако не верилось, что на его счету это единственное преступление.
Трудно было угадать, какое отношение шлюха имеет к этому головорезу, и я опасался, что они могут провести за беседой весь вечер. Но я подумал, что вряд ли такая женщина позволит долго ждать джентльмену с тугим кошельком, поэтому при помощи взглядов и улыбок я дал ей понять, что она мне нравится и я надеюсь, она сможет вскоре завершить беседу, невзирая на ее предмет.
Мои надежды оправдались менее чем через четверть часа. Головорез встал и вышел, а я стал бросать на Кейт неприлично сладострастные взгляды. Ее это ничуть не смутило, и в мгновение ока она оказалась за моим столом, сев очень близко от меня. Положив руку на мою ногу, она наклонилась и прошептала, щекоча мое ухо своим дыханием, что желает вина.