Сначала капралы его не хотели посвящать в детали заговора, опасаясь предательства, но, поскольку Боян был еще и одним из отрядных врачей, он хорошо знал фармацевтику, а значит, имел представление о ядах и токсических веществах.
Услышав опасное предложение капралов, Боян сразу же согласился, изобразив на лице понимание и радость. Он был достаточно хитрым, чтобы понять: его непременно убьют в случае отказа или если только заподозрят в предательстве. Он хорошо владел собой и понял, что пробил его час – в душе Боян решил отомстить капралам за многомесячные издевательства. Он открыл о заговоре Марко, рассказал ему все, что знал. Полковник вопреки ожиданию Бояна не пришел в гнев, а будто бы затаился. Он дал Бояну некоторые рекомендации и стал вести себя, как будто ничего и не знал ни про какой заговор. Он даже как бы успокоился и стал более приветливым к своим друзьям. Но капралов это не остановило, маховик смерти был уже закручен. Правда, даже те, кто его закрутил, не могли заранее определить, чьи головы он снесет.
И вот – время пришло. Однажды вечером капралы дали Бояну знак, чтобы он подсыпал Марко в вино сильный яд – цианид. Боян выполнил их приказ. Саванович отпил из чаши вина, дико захрипел, держась руками за горло, и упал замертво. Боян проверил пульс Марко и сказал, что все кончено. Капралы ликовали.
Утром капралы собрали партизан из отряда и со слезами на глазах объявили, что их храбрый вожак умер от дизентерии. Его похоронили в той же самой неглубокой могиле, какую он выкопал собственными руками в промерзлой земле. Партизаны хотели установить на его могиле крест по обычаю, но Боян запретил; босниец сказал, что Марко, как убежденный коммунист, велел передать, что, если он умрет, никому не разрешать справлять над ним культ или ставить крест. Марко Саванович, дескать, в Бога не верил.
Все пять отрядных капралов вместе с Бояном участвовали в заговоре против Савановича. Всего же в отряде было около двух тысяч человек, это был один из самых крупных партизанских отрядов в Сербии. Капралы быстро выбрали нового полковника, руководителя «Красных дьяволят». Им стал главный организатор заговора капрал Деян Доджич. Собрали новый военный совет. Было принято решение провести зиму в ущелье, где усташи не могли их найти, и делать вылазки небольшими группами только за продуктами. Капралы расслабились, думая, что, избавившись от Савановича, они решили все свои проблемы.
Но на самом деле они даже не знали, что их ждет. На следующий день после избрания Доджича нашли мертвым у себя в шалаше. Капралы стали свидетелями страшной картины: новый командир лежал, раскинув руки, с бледным обескровленным лицом; на его шее был обнаружен след от укуса какого-то животного. Никто тогда не мог предположить, что этот укус оставлен человеком. Капралы хотели захоронить Доджича рядом с Савановичем, но среди партизан отряда, суеверных крестьян, начались волнения, которые повлияли на последующее решение капралов сжечь тело командира и развеять прах по ветру.
Доджича сожгли, и испуганные капралы решили неделю не выбирать никого на должность командира отряда, как будто она была проклятой. На внутреннем совете они чуть не передрались друг с другом, один капрал подозревал другого в убийстве командира. Наконец, военачальники, осознав безрезультатность и гибельность своих споров, спросили Бояна, какое животное могло оставить такие чудовищные следы на шее полковника. Охваченные чудовищными страхами, они сомневались: животное ли это вообще? Боян отвечал, что скорее всего Доджича убила одна из отрядных собак шер-овчарок, которые и вправду после смерти Савановича будто взбесились и вели себя агрессивно. Одна из самых свирепых и сильных овчарок по кличке Вук даже напала на проходящего мимо пьяного партизана и загрызла его до смерти. Этого Вука уже пристрелили. Боян дал всему происходящему разумное объяснение, все капралы успокоились и на этом разошлись.
Но на следующий день, едва солнце осветило макушки деревьев, в лагере раздались дикие крики, призывающие к оружию. Взбудораженные партизаны выскочили из шалашей и собрались у большого дуба, под которым адъютанты капралов бились в истерике, опасаясь за свои жизни. Оказалось, что было убито еще два капрала таким же зверским способом, как и Доджич.
Партизаны в гневе перебили всех овчарок и еще тех солдат, что присматривали за ними; адъютантам явно благоприятствовали звезды, их оставили в живых. Начались волнения, которые, учитывая большое количество оружия и отваги, могли привести к самым плачевным последствиям. Был убит еще один капрал, которого подозревали в предательстве. Когда кровожадный гнев толпы был удовлетворен, в отряде созвали коло – что-то наподобие казачьего круга. На этом коло были казнены шесть провокаторов и избраны еще четыре новых капрала из самых кровожадных гайдуков. Новые командиры сразу же захватили власть и заковали в оковы Бояна с последним из оставшихся старых капралов, как хорватских шпионов.