Если допустить гипотетически, что вы встретились с чем-то необъяснимым, выходящим за рамки нормального понимания, куда, к кому вы пойдете? Я поступил так, как поступило бы большинство из вас: пошел за помощью в церковь. Там, где Бог разговаривает со своими слугами, которые борются против мира, страстей и дьявола, я надеялся найти ответы на все свои вопросы.
Но современная реальность не оказалась толерантной к средневековым моделям ее восприятия. Благообразный священник, на которого я возлагал особые надежды, услышав мои рассказы, посоветовал мне пройти лечение и постепенно стал чуждаться меня как душевнобольного. В один из последних наших разговоров – я помню – он недоверчиво и даже несколько презрительно усмехнулся:
– Милан, ты понимаешь ли сам, о чем говоришь мне? – Ухмыляющийся священник – зрелище, отнюдь не укрепляющее веру.
Его реакция вызвала у меня сильное раздражение, ведь я полагал, что если кто и должен верить в вампиров, так это духовенство. А он считал нас, ученых, более компетентными в подобных вопросах.
– Отец Василий, поверьте мне, я говорю правду. Вы что, не верите мне?! – Я смотрел на его желтоватые зубы с неровными краями, аккуратно подстриженную бороду и меня стали одолевать по-настоящему параноидальные сомнения в том, не является ли он сам одним из них?
Лишь потом я понял, что отец Василий просто комплексовал. Его многострадальное сословие считали в Югославии выразителем средневековых суеверий и всяческого мракобесия. Оттого священник искренне верил в прогресс и думал, что современные научные открытия скоро докажут существование Бога. Что наука есть действенное орудие промысла Божия. При грехе уныния он рекомендовал закаливание и регулярные спортивные процедуры, а не ежедневное чтение акафиста Иисусу Скорбящему. Я попал не на того священника, возможно, и промыслительно.
Он тогда со смехом, который почти оскорбил меня, отвечал:
– Какие еще вампиры? Милане, человече! Мы для себя самих являемся вампирами, когда бесстыдно грешим и не ходим в церковь, хотя бы на Славу[1], Рождество и Пасху. Если, дорогой Милан, мы не чтим семейную Славу и не жертвуем деньги на храм Божий, тогда, и только тогда, дьявол может подослать к нам своих коварных слуг, которые смогут принуждать тебя к совершению дурных поступков. Но слуги эти не видны невооруженным глазом, потому что это бесплотные духи. Современная наука не может опровергнуть или подтвердить существование невидимых демонов, обитающих в воздухе. Но насчет вампиров, оборотней и прочей нечисти «во плоти» вы – ученые и мы – религиозные деятели сошлись на том, что их все-таки не существует. А если ты, Милане, будешь причащаться и следовать всем церковным правилам, никто из «левых» не сможет к тебе и приблизиться. Молитва и пост… Начинай вести церковную жизнь… Особо ее не афишируй, ведь у вас в университете не очень-то нас жалуют. Ха-ха. Шучу, конечно. – Священник тогда снисходительно и бережно хлопнул меня по плечу, благословив на святое причастие. Но и частое принятие святых тайн не помогло мне увидеть истинную реальность без вампиров. Может быть, я не получил Божественную помощь из-за своего маловерия, а могло быть и так, что Господь намеренно оставил меня, чтобы я смог закалиться в борьбе и узнать больше об этом вопросе. С каждым прожитым днем я убеждался в том, что вампиры существуют.
Священник отказался быть моим духовным отцом, сейчас я его прекрасно понимаю, я же был ученым, которого пригрела на своей груди система. По этой самой причине священник наверняка усомнился в своем помысле, не являюсь ли я хитрым провокатором, который хочет написать пасквиль о мракобесии священства, что в наше просвещенное время продолжает верить в вампиров, как будто в Европе царили еще темные века? Отец Василий никак не мог поверить, что молодой и подающий надежды профессор истории верит в подобную чушь…
Религия в Югославии считалась уделом неразумных женщин. Почти все из действующих сербских монастырей были женскими, и неразумные монахини были единственными, кто меня хоть в чем-нибудь понимал в безбожном социалистическом мире. Думаю, что меня выгнали бы за мои чудачества из Белградского университета, если бы не Божественное провидение. Если Бог Сам открывает какие-то двери, никто не в силах Ему помешать, ни идеологи социализма, ни сам Тито. А может быть, профессора считали мое болезненное увлечение лишь экстравагантным хобби?
1
Славой в Сербии называют семейный праздник своего ангела-хранителя, святого, покровителя рода. В отличие от других право-славных народов у сербов славский святой покровительствует целой семье. Слава передается по линии отца. Больше всего в Сербии славскими святыми являются св. Петка, св. Николай Чудотворец и св. Георгий. Этот обычай уходит еще в языческую древность. (