– Великолепная идея, – не скрывая иронии, заметил сэр Томас. – Кто же, по-вашему, отлучит Марию от трона – Королевский Совет, сплошь состоящий из преданных ей людей, или парламент, откуда давно убраны все, кто может быть опасен для власти? Даже если предположить, что мы каким-то чудом сумеем склонить на свою сторону влиятельных джентльменов из этих достопочтенных учреждений, то всё равно Мария нанесёт удар прежде, чем они успеют что-либо сделать. Если же предположить совершенно невероятную вещь, – что Мария будет спокойно дожидаться окончательного юридического разрешения этой проблемы, – то и тогда пройдут годы, прежде чем решение будет принято.
– Но подобные решения, тем не менее, раньше принимались в Англии, – возразил полный джентльмен, – и короли лишались своего престола.
– Позвольте напомнить вам простую истину, – сказал сэр Томас. – Власть подобна осаждённой крепости: её можно взять, когда она слаба, но невозможно, когда она стоит крепко. Мария должна быть благодарна своему отцу за то, что он оставил ей прочную, хорошо укреплённую крепость. Да, эта крепость сейчас неприступна, – в отличие от тех случаев, на которые вы ссылаетесь.
– А что если нам бросить на осаду этой крепости большие силы? – спросил худощавый джентльмен, сидевший на краю стола. – Поднимем армию, поднимем крестьян и горожан, в конце концов!
– Чем вы привлечёте армию? Мария не глупа, она исправно платит жалование офицерам и солдатам. А что вы можете предложить им? – возразил сэр Томас. Тот промолчал и сэр Томас продолжал: – Вы хотите поднять народ? А вы уверены, что нас с вами не зарежут заодно с нашими врагами? Народ – это дикий зверь; не приведи Господи, выпустить его из клетки: он растерзает и тех, кто его обижал, и тех, кто его кормил. Вспомните, что было в Германии после того, как проповеди великого Лютера пробудили чернь и позволили ей вырваться на свободу. Обезумевшая от крови она убивала всех подряд – и папистов, и реформаторов. В результате, добропорядочным протестантам пришлось объединиться с католиками, чтобы усмирить это разъярённое чудовище. Вы хотите повторения этих событий у нас, в Англии?
– Нет, этого нельзя допустить! – послышались испуганные голоса. – Зачем народ? Мы сами справимся.
– Я также думаю, что мы справимся сами, – кивнул сэр Томас. – Все мы, присутствующие здесь, в той или иной мере были причастны к делам государственного управления, либо имеем представление о том, что такое разумная политика. Мы сумеем обеспечить достойное правление Елизаветы – на принципах разума и веры, на принципах истинной веры Иисуса Христа.
– Да что тут долго рассуждать! – грохнул кулаком по столу сэр Эндрю. – Захватим дворец, заставим Марию отречься, и Елизавету – на трон! Кто против будет – перебьём, дьявол им в глотку!
– С вашей отвагой вы можете в одиночку сразиться со всем королевским войском, сэр рыцарь, – едва заметно улыбнулся сэр Томас. – Но должен заметить, что захватить дворец непросто. Я предлагаю захватить Марию – это намного проще, надо лишь дождаться удобного момента.
– Отлично! Прекрасный план! – раздались возгласы в комнате.
– Тише, джентльмены, тише, – поднял руки сэр Томас. – О практическом осуществлении нашего плана я поговорю с каждым из вас по отдельности, и каждый получит свою задачу. Сейчас прошу пройти в общий зал и пропустить стаканчик-другой вина, – согласитесь, что странно и подозрительно, если джентльмены выйдут из трактира абсолютно трезвыми.
– С удовольствием! И будь я проклят, если меня заподозрят в трезвости! – закричал сэр Эндрю.
Сэр Джон отошёл от стены, сел на стул и сделал вид, что спит.
Вскоре над его ухом прозвучал голос сэра Томаса:
– Милорд, проснитесь! Теперь мы можем поговорить с вами наедине.
– Как вам будет угодно, сэр Томас. Теперь-то я могу называть вас по имени? – сэр Джон сладко потянулся. – Впрочем, вы известный человек: полагаю, что многие из заговорщиков знают, кто вы и как вас зовут.
Сэр Томас сел напротив него:
– Возможно, но лишняя осторожность не помешает… Если бы вы знали, как тревожит меня поведение вашего друга сэра Эндрю! Мы вынуждены были посвятить его в детали нашего заговора, но боюсь, что его невоздержанность в питье и длинный язык могут сыграть с нами дурную шутку.
– Я согласен, что по неосторожности он способен предать, но вы можете быть уверены, что он не выдаст вас умышленно, – улыбнулся сэр Джон. – По-своему это очень порядочный человек.
– Выдать «нас», а не «вас», – подчеркнул сэр Томас. – Вы ведь отныне с нами, сэр Джон?
– Нас, милорд, – согласился сэр Джон.