– Милорд, вы несколько вышли за рамки приличия, – заметила Мария, покраснев.
– Ничуть, ваше величество, ничуть, – возразил сэр Стивен. – Или, может быть, самую малость. Все присутствующие согласятся со мной. За богиню охоты, за нашу английскую Диану, за королеву Марию!
– Да, так! – закричали придворные. – За английскую Диану, за королеву Марию!
– И третий тост я хочу произнести, – сказал сэр Стивен, – рискуя окончательно уронить себя в ваших глазах… Я хотел бы выпить за женщину, которую Господь наградил удивительным свойством. Есть свечи, которые ярко горят, но быстро гаснут, особенно если на них подует ветер, – но есть свечи, которые на ветру горят ещё ярче и не угасают. Мы знали много блистательных женщин, однако сияние их было недолговечным; но как бы ни свирепствовал злой ветер, ваше сияние от этого становится только ярче, ваше величество!
– Милорд! – воскликнула Мария, едва удерживаясь от слёз.
– Выпьем же за светоч, что озаряет всех нас – за нашу королеву! – закончил сэр Стивен.
– За нашу королеву! – вскричали придворные.
После тостов сэра Стивена обед пошёл гораздо веселее. Мрачные мысли покинули королеву, она с удовольствием поела и выпила вина, впрочем, не позволяя себе лишнего.
По окончании обеда должно было состояться представление пьесы «Артемида, Актеон и Каллисто», – но то ли из-за ландшафта местности, то ли по недосмотру церемониймейстера площадка для игры актеров оказалась позади лагеря, так что королеве и придворным пришлось встать из-за стола, пройти туда и рассесться заново. Тут рядом с креслом королевы очутился табурет, а на нём уселся до крайности сконфуженный молодой человек.
Придворные зашептались – этим молодым человеком был Роберт Дадли, юноша из знатной, но опальной семьи. Предкам и родственникам сэра Роберта страшно не везло: его дед занимал министерский пост, но был казнён королём Генрихом за казнокрадство: отец занимал пост лорд-канцлера при молодом короле Эдуарде, сыне Генриха, и были казнён уже королевой Марией за попытку возвести на престол Джейн Грей, казнённую после этого заговора жену своего старшего сына, который тоже был казнён вместе с женой и отцом. Каким-то чудом сэр Роберт избежал наказания после гибели отца, брата и невестки, однако ему было запрещено жить в Лондоне, – и вдруг он здесь, да ещё уселся возле её величества! Это был скандал.
Церемониймейстер, бледный от ужаса, подскочил к сэру Роберту и просипел:
– Откуда вы появились, сэр? Как вы посмели?!.. Немедленно отойдите от её величества!
– Я считаю, что на охоте, так же как в походе, некоторыми правилами этикета можно пренебречь, – вмешался сэр Стивен. – Пусть молодой человек присядет возле её величества; мы не будем записывать этот случай в протокол, и таким образом право сидеть возле королевы не закрепится за этим юношей и, тем более, не закрепится за его потомками. Ваше величество, – шепнул он королеве, – это тот самый сэр Роберт, за которого я осмелился хлопотать перед вами. Ручаюсь, что он не знал о преступных замыслах своего отца и брата, он искренне предан вам. Пора бы его простить, если на то будет ваша воля, – и вы приобретёте себе верного слугу. Знаком прощения будет его присутствие здесь, рядом с вами, если вы это позволите.
– Да, я помню о вашей просьбе, – ответила Мария, неожиданно смутившись. – Что же, мы его прощаем. Пусть себе сидит… Мы не против…
– О, благодарю, ваша милость безгранична, – сказал сэр Стивен, низко-низко кланяясь королеве. – Поблагодарите же её величество, милорд! – подтолкнул он локтём молодого человека.
– Ваше величество, – просипел потерявший от волнения голос сэр Роберт. – Я хотел бы… Если бы это было… – он отчаянно махнул рукой и замолчал.
– Сэр Роберт настолько потрясён великодушием её величества, что проглотил язык! – весело произнёс сэр Стивен. Придворные засмеялись, а он шепнул королеве: – Однако во всех других отношениях это прекрасный и порядочный юноша: надеюсь, ваше величество проявит о нём заботу, – по-христиански, как сестра о брате.
Мария, избегая смотреть на сэра Роберта, кивнула, а сэр Стивен повернулся к церемониймейстеру:
– Передайте актёрам, пусть начинают. Её величество ждёт.
Раздался низкий звук трубы, а потом громко ударили литавры.
– Трагедия! – громовым голосом возвестил актёр с густо намазанным белилами лицом, в чёрной одежде и чёрном плаще. – Греческая богиня Артемида на ваших глазах жестоко покарает молодого охотника Актеона и нимфу Каллисто… Ваше величество, всемилостивейшая королева, милостивые государыни и государи, позвольте рассказать вам сюжет нашей короткой пьесы, дабы вам легче было её смотреть! В первой части пьесы дочь великого Зевса, богиня охоты Артемида будет купаться со своими нимфами в лесном ручье, когда сюда случайно забредёт охотившийся в этих краях юноша Актеон. Вместо того чтобы тут же уйти, Актеон станет подглядывать за купанием богини до тех пор, пока не будет замечен Артемидой. В гневе она превратит его в оленя и он будет растерзан своими собственными собаками.