мэр Флореса.
супруга Луиса и директриса начальной школы.
плотник, кузнец и скульптор. Сейчас у него мало работы, поэтому он ходит по домам и делает ремонт, если у кого-то что-то сломалось. Вообще-то он испанец, но живет тут всю жизнь.
хозяйка «Радуги» (это магазин одежды для женщин и девочек). Специализируется на свитерах, которые вяжет сама.
учительница физики и математики в средней школе. А еще она дает уроки фортепиано, если получается найти учеников.
муж Летисии. Раньше работал на лесозаготовках, а сейчас занимается грузоперевозками – у него есть свой грузовик.
(это я), специалист-кондитер. Хозяйка ресторана «Эль-Лаго» (ранее – отеля «Эль-Лаго»). Писательница-любитель (ни одной моей книги пока не опубликовали, но у меня есть несколько тетрадей стихов и рассказов, а еще один незаконченный роман).
Я бы хотела объяснить, почему именно мы всемером вошли в Группу Спасения, но, по правде говоря, я сама не знаю. Точнее, так: каждый из нас когда-либо выражал определенные опасения и беспокойство по поводу того, что будет дальше с Флоресом. Мы видели, что дело плохо и, если ничего не предпринимать, дальше будет только хуже. Нас собрал вместе дон Луис – он сказал, что нужно поговорить о нашем будущем.
Сегодня он первым взял слово (у него была с собой записная книжка с актуальными сведениями о Флоресе). И вот что он сказал. Как все мы знаем, в тучные годы во Флоресе было более тысячи восьмисот жителей, однако, согласно переписи, которую он сам проводил, в 1999 году во Флоресе жили тысяча тридцать семь человек. Год спустя, к декабрю 2000 года, это число сократилось до семисот восьмидесяти двух. В этом году нас во Флоресе всего триста девяносто восемь, а на следующей неделе уезжает семья Россо (отец, мать и двое детей), то есть жителей останется триста девяносто четыре. Это, конечно, катастрофа – не отъезд Россо, а ситуация в целом. По данным дона Луиса, Флорес сейчас можно причислить к «деревням под угрозой вымирания». Если отток жителей не остановить, Флорес перестанет существовать!
– А что это значит? – поинтересовался Сантьяго.
– Что он умрет. Совсем опустеет, как это произошло с другими местами. В стране около четырехсот деревень в таком состоянии: люди уезжают и уезжают, пока от деревни не останется одна скорлупа – горстка покинутых зданий, покрытых пылью. Их называют деревни-призраки. Как Мансанарес.
– Как Мансанарес? – в ужасе повторила Марта. – Нет, Луис, с нами такого не может случиться. Как же такое может быть?
И тогда мэр Флореса проанализировал наше положение – по правде говоря, мы все и без того знали, как обстоят дела, но он настоял. Он начал с закрытия железнодорожной станции – а закрыли ее почти двадцать лет назад. Однако, по словам дона Луиса, с последствиями мы до сих пор имеем дело каждый день. Потом он упомянул лесопилки: одну закрыли в 2000 году, а вторую – шесть месяцев назад. Из-за этого множество жителей Флореса (я всегда использую это выражение, хотя некоторые предпочитают называть себя флорианцами) осталось без работы.
Также он сказал о проблеме с дорогой: в этом году из-за кризиса власти Сан-Маркоса перестали присылать рабочих, чтобы те чинили дорогу. И если раньше хоть какие-то туристы к нам приезжали, то сейчас по камням и пыли до Флореса лишь изредка добирается горстка безумцев с рюкзаками, но такие обычно ставят палатки в лесу и не тратят в деревне ни песо – а значит, не способствуют процветанию Флореса. Туристы могли бы стать для Флореса настоящим спасением, но в нынешней ситуации мы просто не сможем никого к себе заманить.
И наконец, заключил дон Луис, все мы знаем, что многие жители Флореса работают на холодильной установке в двух километрах отсюда. Ходят слухи, что дела там идут неважно. А если ее закроют, нам конец. Прямо так и сказал – нам конец.
Тогда взял слово Орасио. Он сказал, что нам нужно заасфальтировать дорогу (раздался общий ропот: это все и так знают). Дон Луис напомнил, что уже двадцать лет пытается добиться от правительства асфальта, но пока его попытки не увенчались успехом. А теперь из-за кризиса шансов стало еще меньше.