— Я пишу стихи, — сказал он, — значит, могу в какой-то степени считать себя поэтом. Но бардом у нас называют поэта, ставшего победителем на фестивале поэзии.
— Простите, я этого не знал, — пробормотал я. Интересно, было ли известно Холмсу значение этого слова? Конечно да, и он просто разыгрывал меня, как делал это уже не раз. — Вы очень хорошо говорите по-английски, — добавил я, пытаясь загладить свой промах.
— Увы, — вздохнул Мадрин, — видимо, поэтому мои валлийские стихи всего лишь посредственны.
Я промолчал.
Мы вышли из длинного здания вокзала, и я опять обратил внимание на два кирпичных здания, которые видел мельком, подъезжая к городу. Одно было пятиэтажное, другое — семиэтажное. Они стояли рядом, соединённые чем-то вроде крытого перехода на уровне третьего этажа. На другой стороне вокзальной площади было здание школы, построенное в классическом стиле. Справа от школы — большая церковь.
Мы сели в поджидавшую нас коляску, и Мадрин обратился к усатому кучеру, который с любопытством посматривал на меня:
— Хемфри, познакомься с моим кузеном из Лондона. Его зовут Айорверт Джонс. Сейчас Хемфри доставит нас на своей замечательной коляске в отель «Медведь».
— Для жителя Лондона у вас очень хороший цвет лица, мистер Джонс, — отозвался кучер, после чего хлестнул лошадь, и коляска покатилась.
— Нам с вами надо о многом переговорить, — произнёс Мадрин. — Мистер Сандерс ввёл меня в курс дела, и я постараюсь быть вам полезным. Между прочим, Бентон Тромблей сейчас в Ньютауне.
— Он сын Эмерика Тромблея?
Мадрин кивнул головой.
— Мне надо обязательно встретиться с ним, — сказал я.
— Он работает вон там, — Мадрин показал рукой на кирпичные здания.
— Чем он там занимается?
— Это фабрики, они принадлежат сэру Прайс-Джонсу. Бентон работает клерком на складе готовой продукции. Полковник, сын сэра Прайса, взял его на работу, потому что он сильно нуждался. Между прочим, бабка полковника была в родстве с Робертом Оуэном.
Сказав это, Мадрин посмотрел на меня так, словно бабка полковника была праправнучкой самого Шекспира.
— Вы не хотели бы осмотреть могилу Оуэна? — спросил вдруг он.
— Конечно, — ответил я не задумываясь и тем, кажется, очень удивил Мадрина.
— Я это потому предложил, — продолжал Мадрин, словно извиняясь передо мной, — что Бентон все равно повёл бы вас туда. А так сэкономим время, а заодно и поговорим обо всём.
— Не понимаю, при чём тут Роберт Оуэн? — удивился я.
— Неужели мистер Сандерс ничего не говорил вам о Бентоне?
— Он сказал, что Бентон поссорился с отцом и ушёл от него.
— К сожалению, мистер Сандерс и Брин Хьюс — люди предубеждённые. Вы скоро составите собственное мнение о Бентоне. — Он с минуту помолчал. — Я заказал вам в «Медведе» номер. Вы любите ходить пешком? — улыбнулся он и посмотрел на меня. — Я имею в виду не прогулки по лондонским улицам, а путешествие по горам и долам, когда за день проходишь миль двадцать-тридцать.
Если он думал удивить меня, то ошибся. Борроу в своей книге уже подготовил меня к тому, что тридцать миль — это среднее расстояние между валлийскими деревнями.
— Думаю, что смогу пройти и чуть больше, — ответил я. — Но сначала надо потренироваться на более коротких расстояниях.
— Конечно. Иногда мы будем путешествовать верхом. — Он посмотрел на мои ноги. — В этих ботиночках вы далеко не уйдёте. Вам надо будет купить что-нибудь погрубее и понадёжнее.
Мы проезжали мимо ухоженных двухэтажных и одноэтажных домов, в большинстве кирпичных и лишь изредка деревянных.
— Я смотрю, в Ньютауне много красивых зданий, — заметил я.
— Ньютаун — валлийский Лидс, — ответил Мадрин. — Хотя сейчас наблюдается спад производства, город славится знаменитой валлийской фланелью. Вы никогда не слышали о ней?
Миновав прекрасное здание городского магистрата, увенчанное башенкой с часами, мы оказались в центре города. Потом обогнули здание библиотеки и проехали мимо ничем не примечательного дома. На втором этаже его была укреплена доска, на которой большими чёрными буквами было написано:
Мадрин объяснил мне, что здесь отец Оуэна торговал скобяными изделиями и шорной упряжью и что сейчас в этом доме типография. Отель «Медведь» находился рядом. На рекламном щите отеля значилось, что это самый большой и комфортабельный отель в Северном Уэльсе, что каждый номер оборудован ванной, для гостей имеются лужайки для игры в гольф, бильярдные и, наконец, недалеко от города есть много красивых мест для охоты и рыболовства.