Глава третья ТОЛЬКО ОДНА СТРЕЛА
… День выдался солнечный и морозный — ветви искрились звездочками, снег казался ослепительным, а опушка леса — пугающе черной. Как бы разводя в стороны могучими ветвями-руками остальные деревья, и выходя на простор из темной чащи, стоял на этой опушке древний красавец-дуб. А меж тем дубом и татарскими шатрами протянулась длинная, аккуратно вытоптанная широкая полоса плоского открытого пространства. На расстоянии пятидесяти шагов от дуба на снег положили красную дорожку — это на ней будут стоять стрелки и целится в сторону дуба, где и располагались специально приготовленные Богадуром мишени для состязания.
Два соломенных человечка, ростом с трехлетнего ребенка, стояли на широко растопыренных ножках, широко раздвинув в стороны ручки, по обе стороны дуба на расстоянии двух шагов от него каждый. К правой руке левого человечка (если смотреть со стороны дуба) был прикреплен небольшой, соответственно росту факел, и такой же факел держал в левой руке правый соломенный человечек.
Близился полдень и татарские воины в полном вооружении и на конях выстраивались вдоль линии стрельбы с правой стороны, оставляя левую для гостей и жителей сельца Барановки, которые уже собрались, поглядывая на дорогу из Синего Лога.
Перед самым полуднем на этой дороге показалось длинное шествие.
Впереди ехал Леваш со своей сотней как всегда угрюмых и до зубов вооруженных людей, среди которых выделялся ряд барабанщиков с большими черными, обтянутыми кожей котлами, а за ними в первой зимней кибитке Анница и Варвара Петровна, во второй — отец Мефодий с попадьей Аксиньей, а следом почти все население Медведевки, Картымазовки и Бартеневки и даже несколько монахов из Преображенского монастыря.
Леваш и его люди расположились с левой стороны, оттеснив жителей Барановки в задние ряды и обеспечив гостям с московской стороны хороший обзор места состязания.
Богадур вышел в красном восточном халате, богато расшитом золотой нитью и украшенном драгоценными камнями.
Леваш подошел и церемонно поклонился. Богадур ответил на поклон и спросил:
— Где же моя соперница? Я жажду увидеть ее.
— Вот она! — сказал Леваш.
Анница вышла из кибитки и направилась к ним.
Она была, как обычно, одета с ног до головы в черный бархат и мех. Длинные русые волосы и светлые прозрачные глаза ярко контрастировали с черным одеянием.
Богадур на мгновенье потерял дар речи не в силах оторвать от Анницы взгляда.
— Анница Медведева оказала честь принять твой вызов, — сказал Леваш, и Анница едва заметно склонила голову.
Богадур поклонился, не сводя глаз с Анницы.
Она смотрела ему в лицо твердо и прямо без тени улыбки.
— Я бы хотел, — сказал Леваш, — убедится, что Настасья Бартенева жива и здорова.
— Я знал, что ты спросишь об этом, и приготовил ей место с нашей стороны. — Он кивнул Саиду, тот махнул кому-то платком, толпа расступилась, и двое татар вывели Настеньку в сопровождении двух женщин из Барановки и усадили ее на приготовленную заранее скамью.
— С той минуты как она попала к нам, — сказал Богадур, — эти женщины рядом с ней. Они подтвердят, что с пленницей обращались как с ханской дочерью.
— Это хорошо, сынок, — улыбнулся Леваш. — Я не сомневался, в тебе. Можем начинать. — И взял с подноса, услужливо поданного Фомой чашу с медом.
— Нет, еще одно, — сказал Богадур. — Если случится так, что я проиграю и верну заложницу, где гарантия, что вы не нападете на меня — вас теперь вдвое больше.
— Я сам — твоя гарантия, сынок, — сказал Леваш и опрокинул в рот кубок. — Если ты проиграешь, в чем я не сомневаюсь, я останусь с тобой и твоими воинами до тех пор, пока вы не покинете границы Синего Лога.
— Это меня устраивает, — улыбнулся Богадур, — Тогда начнем.
Саид протрубил в рог. Из-за дуба выбежали двое ханских слуг и подожгли факелы в руках соломенных человечков.
Богадур повернулся к Аннице.
— Ты понимаешь по-татарски?
Анница кивнула.
— До цели пятьдесят шагов, — продолжал Богадур. — У нас будет три состязания: на дальность, на скорость и на меткость. Каждое следующее труднее предыдущего. Промах или нарушение правил является проигрышем. Правила следующие. Перед началом каждого состязания барабанщики Леваша ударят в котлы десять раз. Можно стрелять только после десятого удара. Тот, чья стрела или стрелы попадут в цель раньше, побеждает. Разумеется, если кто-то выстрелил раньше, но промахнулся — он проигрывает, точно так же он проигрывает, если выстрелит, прежде чем прозвучит десятый удар. В случае одновременного попадания стрел противников в цель, судьи, — Леваш и Саид, — стоящие рядом с мишенями объявляют ничью. Все понятно?