Отсюда мы получаем важное следствие: содержание опыта и факт извлеченности содержания опыта - разные вещи. Нельзя актом ума стать на место жизненного акта. "Допустим, ты бросаешь камень, и мозг твой мгновенно производит довольно сложные баллистические расчеты - хотя заставь тебя эти расчеты сделать на бумаге, ты провозишься неделю" [50]. Поэтому образ реальности, доступный осмыслению, всегда будет искаженным. В свою очередь, степень искажения зависит от того, насколько качественно отрефлексирован личный опыт.
Как гласит эзотерическая истина, мир определен только на втором шаге.
"Принцип неопределенности мира" тесно связан с другим существенным моментом - двойственностью человеческого сознания. Все наши утверждения о мире располагаются сразу на двух уровнях. С одной стороны, имеется физическое существо, которое переживает какой-то опыт. В то же время процедура познания предполагает наличие "врожденых идей", изначальных идеальных или интеллектуальных различимостей мира, свидетельствующих о понимании. Для познающего существа первичные различимости обеспечивают принципиальную возможность физической включенности в мир. И только единство обоих существ может привести к синтезу непосредственному знанию о мире. Поэтому традиционное деление на мир и сознание, отражающее мир, следует признать заблуждением. Любому явлению человеческой реальности на деле уже предшествует первопонимание, которое одновременно является элементом физических событий.
В результате мы приходим к необходимости постулирования некоего минимального уровня, в пределах которого способно существовать описание явлений, включающих в себя сознание. Своего рода лимит предупорядоченности мира, где характеристики бытия и сознания нераздельны и неразличимы - семантический континуум. Но для того, чтобы реализовать включенность познающего существа, также необходимо какое-то минимальное усилие. Причем нет никакой гарантии, что оно окажется доступным для конкретного индивидуума. Ведь подлинный акт познания - распаковка смыслов - по сути нормальный творческий процесс, для инициирования которого необходима определенная степень развития души.
Мир устроен таким образом, что любое нетривиальное знание невозможно чисто механическим путем, без специального усилия познающего, пересадить из одной головы в другую. Не случайно в эзотерике основное внимание уделяется "преобразованию себя" соответствующим изменениям сознания. Однако "информационный паразитизм", когда-то легший в фундамент предчеловеческой истории, не только никуда не исчез, но наоборот, развился до невероятных масштабов в эпоху информационного бума. Наглядные знаково-предметные сообщения создавали иллюзию понимания, а главное, легко подвергались кодированию (что до предела упрощало их дальнейшее распространение). Фактически на смену процессу понимания пришло программирование сознания, не требующее никаких дополнительных усилий со стороны объекта программирования.
"Они всегда подменяли понимание какими-нибудь суррогатами: верой, неверием, равнодушием, пренебрежением. Как-то всегда получалось, что это проще всего. Проще поверить, чем понять. Проще разочароваться, чем понять. Проще плюнуть, чем понять" [40].
Поэтому реальный опыт оставался в большинстве своем "нераспакованным", его заменил опыт "универсальный" - продукт абстрагирования (усреднения) совокупности массового опыта. Картина мира, достроенная на его основе, существовала в совершенно ином измерении, чем реальный мир. Следует также учесть обратное влияние носителей массового сознания, что приводило к дальнейшему надстраиванию сознательных явлений, над которыми уже окончательно утрачивался рациональный контроль. Возникает феномен бессубъектной информации - автономные образования осознания, воспринимаемые как конечная точка отсчета.
"Такого рода процессы, позже открытые у Фрейда, стали уже называться в психоанализе рационализацией. Все это типичная идеологическая процедура: явление сначала перевернулось, осталось непонятым, стало двигаться в других слоях сознания и подсунуло под себя некоторое высшее оправдание, чтобы самому стать якобы выводом из этого высшего основания" [47].
Эгрегор можно рассматривать как очень точную метафору подобных объектов - призраков, порожденных массовым сознанием. ("Но ведь не доказано, что големы существуют" [51].) А сам тонкий мир тогда оказывается моделью коллективного бессознательного, невероятно сложным по структуре вместилищем всех мифов, когда-либо созданных человечеством.
Глава 11.
Человечество будет разделено на две неравные части.
"Меморандум Бромберга".
Единое психополе человечества, описанное в романе "Год Лемминга", больше всего напоминает супер-Голема. Начиная с определенной критической численности вида Homo sapiens, влияние поля скачкообразно возрастает - оно уже способно ВЕСТИ себя...
"Как это ни фантастично звучит, можно предположить, что единое информационно-эмоциональное поле, или аура, есть первый робкий шаг на пути превращения человечества в единый суперорганизм, еще не обладающий сознанием и тем более разумом (если это вообще возможно, то произойдет естественным путем не раньше, чем через миллионы лет), но уже способный воспринимать действия раздражителей и отвечать на них приспособительными реакциями, чисто рефлекторно" [11].
Голем, как известно, хочет жить, поэтому его рефлекторные реакции направлены в первую очередь на поддержание собственного гомеостаза. Соответственно, требования к адаптивному поведению клеточек-индивидов со стороны коллективного поля резко ужесточаются. Внешне это проявляется в виде пандемии "экзотического суицида": производится безжалостная выбраковка элементов, непригодных для успешного функционирования в составе будущего суперорганизма.
В животном мире подобное явление хорошо известно, его можно назвать инстинктом прореживания популяции. Ему отвечает тип коллективного поведения, диаметрально противоположный А-поведению - Т-поведение ("Танатос"). При достижении критической плотности популяции животное сообщество меняет свою психологию (а иногда даже физиологию) - исчезают запреты, контролирующие рост агрессивности, и прежде совершенно мирная особь вдруг начинает убивать ближних, убивать потомство, убивать себя... Эпидемия массовых самоубийств охватывает как мелких грызунов - леммингов в Северной Европе, так и гигантов-китов. Массовые убийства и самоубийства в человеческом сообществе свидетельствуют, что оно не является исключением из общего правила.
"Кроме общего роста численности человечества, происходит то, что и является предметом и смыслом цивилизации, - накопление информации и ускоряющийся темп ее поступления к каждому.
По-видимому человек не смог (пока?) адаптировать себя к информационным потокам такой мощности. Индивидууму - даже подсознательно - эта излишняя информация мешает, он чувствует себя дискомфортно в этом потоке автомобилей и лиц, телевизионных мельканий и призывной рекламы. Отсюда дистресс (именно патогенный дистресс, а не благотворный стресс, как показал Г. Селье), депрессии, психические расстройства, стимулирующие, как известно, затем и соматические. Именно этот переизбыток информации изменяет характеристики психики людей, делая ее в целом, усредненно по нашей общей больнице, более агрессивной по отношению к окружающию. Это и есть адаптация общества к самому себе.
И у крыс все так же. Слишком много усов и хвостов в поле зрения каждой, вполне миролюбивой исходно мышки. И на каждый хвост инстинктивно, рефлекторно даже - какая-нибудь реакция. К этому избыточному информационному потоку крысы при большом их скоплении на малой площади адаптируются изменением психики. На агрессивную" [10].
Однако Громов идет дальше и делает неожиданное предположение, что фактор-Т действует далеко не на всех людей: "отбор прежде всего и даже прицельно косит подлецов, преступников, наркоманов, выжиг, безмозглых пустышек, тупых исполнителей со стерильной совестью и прочую накипь человеческую" [11]. Исходя из классификации человеческих видов, в "группу риска" попадают исключительно "хищники" и деграданты. Иначе говоря, отсев ведется по шкале нравственности.