А ведь начиналось все с игры, казалось бы, невинной забавы... Точно также герой "Всех способных держать оружие...", решив в центре стратегических прогнозов "поиграть" в мировые заговоры, делает поразительное открытие: "нужно шестьсот человек на весь мир, чтобы всего за один год реализовать любое самое абстрактное построение, причем рядовому гражданину будет казаться, что все идет... ну, почти естественным путем". Число "шестьсот" подозрительно напоминает апокалиптическое "число Зверя" шестьсот шестьдесят шесть. Весьма уместный в данном случае символизм.
Есть только одна загвоздка. Для успешного достижения цели необходима "четкая координация, отсутствие внутренних расколов в руководстве и внешнего противодействия. До сих пор ни один из мировых заговоров из стадии болтовни не вышел - именно в силу расколов, изменений целей и так далее..." [4]. Но это же идеал индустриального общества - отлаженный социальный механизм, функционирующий наподобие гигантского компьютера! Мечта "умных реформаторов", которым оставалось бы только вложить в него необходимую программу.
"План управления должен выйти готовым из одной головы, потому что его не скрепишь, если допустить его раздробление на клочки во многочисленных умах" [85]. "Протоколы сионских мудрецов", появившиеся в самом начале двадцатого века, как бы подводят жирную черту трехвековым играм в заговор. Причем, как и в случае с розенкрейцерами, в основе "Протоколов" оказалось откровенно сатирическое произведение - малоизвестный памфлет на Наполеона III французкого писателя Мориса Жоли. Его книга называлась "Диалог в аду": Макиавелли, воплощавший циничного диктатора, ведет спор с Монтескье о природе деспотизма. И большинство доводов Макиавелли едва ли не слово в слово послушно повторяет безымянный "Сионский Мудрец".
Следует отдать должное Жоли: "в своих размышлениях о дилетантском деспотизме Наполеона III он достиг таких высот предвидения, которые сохранили свою актуальность по отношению к различным авторитарным режимам нашего времени. Более того, некоторые предвидения Жоли ожили вновь, когда "Диалог в аду" был превращен в "Протоколы сионских мудрецов", и это является причиной того, ...> почему "Протоколы" часто кажутся предсказанием авторитаризма XX века. Но, в конце концов, это незавидное бессмертие, и жестокая ирония судьбы заключается в том, что блистательная, но давно забытая защита либерализма послужила основой для кошмарно написанной реакционной галиматьи, которая ввела в заблуждение весь мир" [86].
Не обошлось в этом деле и без царской тайной полиции. В фабрикации "Протоколов", как теперь считается установленным, замешан П. Рачковский - начальник охранки за пределами России, прирожденный интриган и провокатор. Надо сказать, секретные службы всегда испытывали определенное тяготение к тайным организациям, объясняемое их генетической общностью. А также видовой общностью их агентуры. "В подполье можно встретить только крыс" (П. Григоренко).
Взять хотя бы С. Нилуса. Из всех публикаций "Протоколов" именно его вариант (приведенный в книге "Близ есть при дверех", вышедшей в 1917 году) оказал влияние на мировую историю. Но сам Нилус был типичным "агентом влияния" и, по-видимому искренне, верил в подлинность доставленной ему рукописи. Этот бывший интеллектуал-атеист, в молодости растративший свое немалое состояние за границей, даже обратившись в глубоко верующего православного мистика не утратил склонности к авантюрным похождениям. В разгар неудачной для него интриги (его прочили на место духовника царской семьи) он и получил материалы, могущие помочь в борьбе с опасным конкурентом.
С другой стороны, контакты с разведками и спецслужбами давали оккультистам возможность реального влияния на события. Во всяком случае в подобных связях замешано подавляющее большинство оккультных лидеров. В "Заговоре Посвященных" две самые могущественные российские спецлужбы - ГРУ (в XXI веке, по Скаландису, переименованная в РВР - Российскую военную разведку) и КГБ (тогда же превратившийся в ОСПО) - представлены как инструменты Черной Конфессии Посвященных - "Вселенского КГБ". (Прямая перекличка с конспирологическим раскладом [83], согласно которому ГРУ связано с тайным Орденом Евразии, а КГБ - с Орденом Атлантики.)
Вообще идею Сверхправительства, осуществляющего низримый контроль над каждым из своих подданных, следует признать базовым архетипом индустриальной эпохи. Только высшее руководство (функционеры Служб), элита из элит, может обладать Планом, реализация которого принесет пресловутое "счастье для всех". Но технологический уровень индустриальной цивилизации ставит естественный предел механизмам регулирования. Наиболее совершенным среди них по прежнему продолжает оставаться человеческий мозг. Поэтому раздробления любого первоначального плана "во многочисленных умах" избежать практически невозможно. Фигурально выражаясь, единственная голова, способная контролировать социальные процессы, принадлежит Голему. Именно его и скрывала маска "Сионского Мудреца" ("Великого Розенкрейцера").
(Похоже, что фантастические слухи, ходившие об оккультных обществах, произвели впечатление даже на такого убежденного технократа, как Александр Беляев. Речь идет о его последнем романе "Ариэль". Вновь обратимся к Нилусу: "Если верить газетным сообщениям, то у теософов в Индии, где находится неподалеку от Мадраса их главная штаб-квартира, существует школа особого оккультного воспитания" [85]. Далее, со ссылкой на "Биржевые Ведомости", следует подробное описание Мадрасской школы "Дандарат", практически дословно воспроизведенное в "Ариэле". Сама же история главного героя является отражением реальных событий, развернувшихся вокруг Кришнамурти (который, по мнению Нилуса, был воспитан в одной из подобных школ). Руководство Теософского общества считало его воплощением "Учителя Мира", поэтому с детских лет Кришнамурти (оккультный псевдоним - "Альцион") готовили к роли Мессии. Это было весьма специфическое воспитание, но ученик оказался мудрее своих учителей, предпочтя мессианскому ореолу одиночество и свободу.)
Развитие информтехнологий привело к качественно новому состоянию социума. Все больше людей исключалось из непосредственного участия в его управлении, что нарушало функционирование прежних големических структур. Коллективное бессознательное откликнулось на эти изменения скорректированной версией "мирового заговора".
И вновь в качестве его "агентов" выступили оккультисты. Причем синхронно с наступлением постиндустриальной эпохи оккультизм также радикально изменил свой характер: впервые за свою историю он стал по настоящему массовым движением. Все мыслимые его течения соединились в одно могучее русло, имя которому "New Age" ("Новый век").
Больше всего это движение напоминает, по выражению одного из идеологов "Нового века" - Дэвида Спэнглера, - блошиный рынок или сельскую ярмарку: "Кругом шуты и трюкачи, фокусники и шаманы, знахари и мистики и, конечно же, ловкачи, которые норовят поскорее всучить тебе товар и смыться куда подальше". Безграничный ассортимент духовных ценностей и откровений всех времен и народов, включая новейшие достижения самих оккультистов, выставлен на продажу, словно в какой-нибудь эзотерической лавке. Наличие ценника уравнивает в правах йогу и христианство, экстрасенсорику и восточные единоборства, спиритизм и церемониальную магию. Здесь прямая аналогия с Всемирным Виртуальным Интерактивным Супермаркетом - интернетовской "паутиной", наиболее характерной приметой Третьей революции.
Само название "Новый век" связано с астрологической символикой. Новая астрологическая эпоха наступает, когда точка весеннего равноденствия из-за сложной солнечно-лунной прецессии земной оси перемещается из одного зодиакального знака в другой. Полный оборот вокруг Зодиака она делает за так называемый Великий год Платона, равный 25 620 обычным годам. Один месяц Великого года, продолжительностью в 2160 земных лет и есть астрологическая эпоха. По всем признакам знаменательное событие, связанное с переходом точки весеннего равноденствия из знака Рыб в знак Водолея, произойдет где-то на рубеже XX и XXI веков. Иначе говоря, новый космический век будет "веком Водолея" (*).