— Увы! — продолжал он разбитым голосом. — Мое сердце не так оледенело, не так бесстрастно, как я думал. Я хотел бы перед смертью сделать какое-нибудь доброе дело. Я хотел бы, чтобы смерть избавила меня от раздирающих меня мук совести. Я хотел бы отомстить за мое дитя и вознаградить ваше благородное поведение.
— Тс! Она приходит в себя! — сказал, прерывая его, Кричтон.
— Да, это правда, — заметил Руджиери, глядя с беспокойством на бледное, искаженное лицо Джиневры. — Дай Бог, чтобы память не вернулась к ней вместе с сознанием.
Пока он говорил, Джиневра открыла глаза. Взгляды, которые она бросала вокруг себя, показывали, что рассудок к ней еще не возвратился.
— Кричтон! — вскричала она с глубоким вздохом. — Кричтон! Кричтон!
Шотландец протянул ей руку, но, хотя ее глаза были устремлены на него, было очевидно, что она его не узнавала.
— Джиневра, — сказал нежным голосом Кричтон. — Я около вас, не бойтесь ничего.
Несчастная девушка выдернула руку, взятую было Кричтоном, и быстро поднесла ее ко лбу.
— Вы в безопасности, дитя мое, — сказал астролог, нежно прижимая ее к груди. — С вами не может случиться ничего дурного.
Но Джиневра с пронзительным криком вырвалась из объятий отца.
— Боже! Сжалься над ней! Она потеряла рассудок! — вскричал астролог.
— Нет! Нет! Я не безумна! Я слишком несчастна, чтобы сойти с ума. Горе, подобное моему, не находит убежища в безумии… Я знаю тебя слишком хорошо!.. Ты сообщник этого низкого принца!.. О!..
И ее голос был заглушен рыданиями.
— Я твой отец, Джиневра, — сказал астролог.
— Отец? — повторила с горечью Джиневра. — А! Так значит отец продал меня, выдал меня на поругание.
— Я хотел защитить тебя ценой моей жизни, я хотел убить твоего оскорбителя, я лучше отдал бы последнюю каплю моей крови, чем позволил бы одному волосу упасть с головы твоей!
— Где амулет, который я носила на шее? — спросила Джиневра.
— Увы! — отвечал астролог. — В одну роковую минуту я взял его.
— Ты? — вскричала Джиневра. — Тогда, значит, ты выдал меня на позор. Ты не отец мне! Оставь меня!
— Я не знал силы этого талисмана, — отвечал Руджиери, — я не знал, кем был он тебе дан.
— Его дала мне моя умирающая мать, — сказала Джиневра. — Пусть ее проклятие упадет на твою голову.
— Я его чувствую, — сказал Руджиери со взглядом, полным муки, — но произнесенное тобой, оно для меня вдвойне ужасно.
— Я довольна этим, — сказала с силой Джиневра, — отпусти меня, чудовище!