На закате решение все еще не было принято. Екатерина допоздна диктовала секретарям бесконечные письма. Ей нужно было успокоить Папу Григория XIII, заверить его, что она была и остается верной католичкой и не допустит, чтобы во французском королевстве религия гугенотов заменила католическую. В этом письме не было ни слова правды. Она заключила бы союз с протестантами и позволила бы им выполнять свои обряды, если бы это принесло Франции долгие годы покоя и благоденствия. Но Папе она подобного, разумеется, написать не могла. Кроме того, ей приходилось прилагать огромные усилия, чтобы удержать от нападения на Францию своего зятя, его католическое величество короля Испании. Войска Филиппа II стояли наготове, и ему не терпелось начать вторжение — якобы для того, чтобы положить конец дружбе французских монархов с протестантами. Он давно уже умолял Папу позволить ему пересечь границу. Это самый короткий путь к его владениям во Фландрии, где гугеноты восстали против испанского господства.
Раздумывая обо всем этом, Екатерина вошла в просторный зал, окна которого выходили во двор Пятисот. И внезапно, словно окаменев, застыла на пороге. Последние лучи солнца озаряли сидевшую возле большого окна герцогиню Ангулемскую. Она читала книгу — знак, о котором королева условилась со своими советниками! Издалека эту женщину вполне можно было принять за королеву. Герцогиня была одета в черное, как и она сама. Екатерина едва не закричала: «Отойдите от окна, сударыня!» Но слова замерли у нее на губах. Чем объяснить подобный приказ, не выдавая себя? Королева поняла, что жребий брошен. Поздно советоваться с астрологами. Судьба всегда рядом, прячется в темном углу, готовая выскочить, когда ее меньше всего ждут. Быть может, еще не поздно позвать герцогиню, заставить ее уйти от окна. Быть может, ее еще никто не видел и все можно исправить. Но королева хранила молчание. Пусть свершится предначертанное. Решение, принять которое Екатерина Медичи оказалась не способна, принято высшими силами.
Совпадение это или кто-то намеренно прибег к обману, чтобы отрезать ей путь к отступлению? Королева слишком хорошо знала, интересы скольких людей поставлены на карту. Слишком многие жаждали немедленного уничтожения гугенотов. Если бы она вдруг решила отложить их избиение или вообще отказаться от него, то уже не смогла бы этого сделать. Потому что кто-то позаботился о том, чтобы обманом принудить ее к решению. Екатерина поняла, что ее провели. Кто-то, кому доподлинно известно ее недавнее указание, этот ее последний бастион перед вынесением окончательного приговора гугенотам. Ее заставили поверить в свое могущество, в то время как в действительности событиями управляют скрытые силы и внутри государства существует другое государство. Она же всего лишь орудие. Козел отпущения, на которого можно переложить всю вину, если что-то пойдет не так. Они скажут: «Мы действовали по повелению королевы». А сами собираются покончить с гугенотами любой ценой. Независимо от согласия ее величества. Внезапно королева вспомнила о герцогине де Немур. Разумеется, подлая интриганка стоит за этим заговором. Екатерина проклинала себя за доверчивость. За то, что дала себя обмануть. Напрасно она считала себя всесильной королевой. Ее опутала сеть интриг, окружили невидимые силы, которые она не в состоянии подчинить себе. Слишком много людей, чьи интересы идут вразрез с ее собственными. Всех их в узде не удержишь.
Кто же в итоге окажется в выигрыше? Разумеется, проклятые Гизы. Они всегда были против нее. Гизы обладали тайной властью, превосходящей ее могущество. Следует покончить с этим. Под угрозой ее жизнь и безопасность ее детей. Король — не более чем марионетка в руках этих людей. Они помыкают всеми, как им вздумается. Королева в очередной раз убедилась, что доверять нельзя никому. Ни единой душе.
Капитан гвардейцев его величества короля Нансей, стоявший во дворе и не отрывавший глаз от покоев королевы-матери, различил в окне силуэт женщины. Она была в черном. И читала книгу. Это был сигнал, которого он ждал. Никаких сомнений. Капитан спокойно вернулся к себе в кордегардию. Теперь, когда сигнал подан, он может дать последние распоряжения своим людям. Этой ночью в королевстве Французском гугенотов станет меньше. Но какое ему дело до этого? Он только выполняет приказы.
23
Франсуа и Тинелла, не подозревая о надвигающихся событиях, продолжали гулять по улицам Парижа. Вечер выдался великолепный. Весь день стояла удушливая жара, а сейчас солнце клонилось к закату, и горожане, поужинав, толпами высыпали на улицы подышать свежим воздухом. И никто не мог себе представить, что за стенами величественной громады королевского дворца, возвышающейся над крышами домов по ту сторону Сены, идут последние приготовления к самой долгой и кровавой из парижских ночей.
Поддавшись очарованию вечернего часа, Тинелла потеряла счет времени. Она понимала, что опаздывает, что ей давно пора вернуться в Лувр и приступить к своим обязанностям. Но усердие и ответственность, составлявшие прежде основу ее жизни, были полностью вытеснены новым для нее чувством — влюбленностью. Судьба наконец-то улыбнулась ей, и Тинелла целиком отдалась мгновениям счастья. Исполнилось то, о чем она прежде не осмеливалась даже мечтать: она встретила мужчину, с которым не может расстаться. К черту королеву! Не стоит даже думать о ней. И Тинелла решительно выбросила из головы старую госпожу с ее вечным трауром и удушающую атмосферу двора. Ей не хотелось спугнуть волшебство летних сумерек. Кто знает, представится ли ей еще раз такой случай? Чем больше Франсуа говорил, тем больше ее очаровывал. Когда он брал ее под руку, ею овладевало странное, доселе не испытанное ощущение. Служба у королевы может подождать. В распоряжении ее величества десятки служанок, одиночество ей не грозит. Какая разница, Тинелла ей поможет раздеваться или кто-нибудь другой? Девушка собиралась, пусть недолго, пожить своей собственной жизнью. Она видела, что Франсуа влюблен в нее. И всей душой отвечала на его чувства. Ни за что на свете она не упустит этот вечер.
Они рука об руку бродили по улицам, не выбирая направления. Сладостная прохлада разлилась в воздухе, и хотелось наслаждаться ею как можно дольше. Постепенно они углубились в переулки, которых Тинелла никогда не видела, в кварталы, о существовании которых она даже не подозревала. Девушка прожила в столице много лет, но знала только окрестности Лувра, где часто бывала. Никто никогда не водил ее дальше, в этом не возникало необходимости. Для нее каждая новая улочка становилась открытием, и она была счастлива, что именно Франсуа показывает ей иной, доселе незнакомый Париж.
Дома здесь были гораздо меньше и скромнее, чем в центре города. И люди совсем другие. Казалось, стоит только свернуть за угол и глазам откроется целый неизведанный мир. Когда они проходили мимо очередной подворотни, Франсуа мягко увлек ее в полутьму. Сначала он осторожно провел рукой по ее спине, потом схватил ее властно, словно хищник свою добычу. Крепко прижав ее к груди, он, не отрываясь, смотрел ей в глаза, как будто собирался что-то сказать. И неожиданно принялся целовать ее, сначала нежно, затем все требовательнее, настойчивее, охваченный безудержной страстью. Тинелла не сопротивлялась. Она весь вечер ждала этого мгновения, беспрестанно спрашивая про себя, когда же оно, наконец, наступит. И безропотно позволила Франсуа увлечь себя в мир страсти. Он был намного выше нее, и Тинелла вдруг ощутила себя маленькой и хрупкой. Высвободив руку, она провела ладонью по его мощному торсу. Он обладал внушительной мускулатурой. Отвечая на поцелуи, она гладила его волосы, потом ее рука скользнула под камзол, лаская его сильные плечи. Пламя желания впервые обожгло ее изнутри. Руки Франсуа нашли ее грудь. Тинелла залилась румянцем. Никто никогда еще не дотрагивался до нее так. Но противиться она не стала. Впрочем, целоваться с мужчиной ей тоже раньше не доводилось, тем более на улице. Если бы сейчас мимо прошел кто-нибудь знакомый, она, наверное, сгорела бы со стыда. Но, к счастью, никого из знакомых они не встретили. Да и в конце концов, разве такая уж редкость влюбленная пара, целующаяся во тьме подворотни?