— Ну, как, Александр Николаевич? — спросил он дружелюбно, улыбаясь заботливости инженера. — Все «на ять»?
— «На ять» с твердым знаком, фитой и ижицей, — засмеялся в ответ Туполев. — Принимайте команду, дорогой. Ни пера вам, ни пуха.
— Да, уж тут действительно не до пуха, — усмехнулся командир. — Тут сталью и многими тоннами пахнет…
— Позвольте вас представить, — повернулся Туполев. — Маршал Тухачевский, командир «Максима» Волков.
Летчик вытянулся и откозырял по-военному.
— Рад познакомиться, товарищ маршал. Вы меня, конечно, не помните, а когда-то вместе летывали.
— Да? А когда, это?
— В гражданскую войну. В 1919-ом. Вы тогда, после разгрома Колчака, добивать Деникина брошены были. Я вас тогда с фронта на фронт доставил.
— Значит, вы бывший военный?
— Да, как сказать? — спокойно пожал плечами Волков.
— Разве можно быть «бывшим военным»? Уж ежели солдат — так солдат на всю жизнь и в любой форме… Перебросили меня теперь гражданские самолеты водить, но, товарищ маршал, как только нужно будет, — еще и над врагом полетаем, поклюем. На таких вот птичках, что Александр Николаевич Высиживает. Орлы…
— Ладно, ладно, — озабоченно прервал Туполев. — Будет вам тут о птичках болтать. Идите — свой персонал еще раз проверьте. Как бы в чем не осрамиться.
Командир корабля беспечно махнул рукой.
— Чего там! Ведь мое дело легче легкого. Право, любому московскому извозчику или шоферу труднее, чем мне: сигналы, вело, авто, прохожие, трамы, маршрут… Да и я, — летчик весело засмеялся, — да, впрочем, и я — чем не извозчик? Только что воздушный и ломовой. Маршрут известен, телега в порядке, седоки вот-вот прибудут, не моя о них забота, что ж тут сложного? Как ковер-самолет, — нажал кнопку и полетел…
— Ну, ну, — опять прервал его Туполев. — Если бы так просто было… Нашелся тут тоже Иван Царевич с ковром-самолетом. «Извозчик»?.. Если бы все так просто и безопасно было… Ну, идите поскорее на место. Я свое дело сделал — теперь вы командир.
Волков, улыбаясь, откозырял, пожал руки своим собеседникам и направился к лестнице у борта своего корабля.
— А мы, если не возражаете, Михаил Николаевич, пройдем вперед на место отрыва машины. Я сам лично хочу проверить свои расчеты.
Маршал и инженер направились вперед по бетонной дорожке для разбега. Туполев сообщал своему спутнику технические данные о «Максиме Горьком»: его грузоподъемности, дальности полета, характерных качествах. Главное, конечно, что интересовало собеседника, — это возможности военного использования таких гигантов и серийного производства для целей бомбежки и снабжения армии. Маршал слушал с большим интересом и не сразу оглянулся на какой-то оклик сзади. Их догоняли двое людей в военной форме. Тухачевский не сразу узнал догонявших и удивленно посмотрел на изменившееся лицо Туполева. Раньше оживленное, почти счастливое, оно теперь сморщилось в гримасе, словно он увидел что-то отвратительное. Маршал перевел глаза на военных и в одном из них узнал Ягоду, всемогущего наркома НКВД. Рядом с ним шел низенький, коренастый Агранов, начальник Гугобез'а[17].
— Куда это вы, товарищи! — кричал Ягода. — Все ведь у самолета собираются.
— А мы решили вперед пройти, — ответил Тухачевский, пожимая руки подошедшим. — Александр Николаевич хочет еще проверить.
— Ну, что теперь проверять, — небрежно, как Волков, ответил Ягода. — Идемте лучше, Михаил Николаевич, к самолету — надо на других посмотреть, да и себя показать. А то, может быть, — добавил он значительно, вглядываясь своими рысьими глазами в спокойное и уверенное лицо маршала, — а, может быть, вы сами полететь бы не прочь?
— Ну, ну, — вмешался Туполев — Вы мне, товарищ Ягода, моих расчетов не сбивайте, у меня все рассчитано на определенную нагрузку — ровно 71 человек. Учтен даже уменьшенный Еес женского сословия. Хотя наш маршал не чемпион тяжелого веса, но все же — сверх нормы.
— Это — то препятствие пустяковое. Я кого-либо из своих людей ссажу для такого парадного случая.
— Каких «своих людей»? — удивился Туполев. — Там ведь только команда корабля и ударники. Какие же там «ваши люди»?