_Ты, Генрих? Говорит Ежов. Загляни-ка, пожалуйста, немедленно сюда ко мне.
— А что — есть что-либо срочное?
_Найдется, Генрих. Но не телефоном. Так приезжай в Кремль немедленно.
Голос Ежова был как будто спокоен и ровен. Правда и то, что люди Кремля не слабонервные девицы.
— Ладно. Буду через 20 минут.
В мозгу Ягоды проносились неясные мысли и догадки. В чем там дело? Вызов его в Кремль ничего необычного не представлял. Но форма этого вызова и именно теперь, когда «Максим Горький» несся в ясном небе навстречу… навстречу чьей-то судьбе… А может быть… уже?
Как-то внезапно зазвонил внутренний телефон.
— Да…
— Вы, товарищ начальник? Вы?.. Только что наш пост в Кускове донес, что «Максим Горький» сбит на землю ударом истребителя, делавшего мертвую петлю.
— Та-а-а-ак, — холодно прозвучал голос Ягоды. — Есть жертвы?
— Машина упала с высоты около 2 000 метров, — докладывал взволнованный голос. — С отломанным крылом. Взорвалась и горит. Насчет жертв точных сведений пока еще нет, а только надо думать, что все погибли. Отломанное крыло и 2 000 метров…
— Хорошо, — Ягода помолчал. — После получения дополнительных сведений, телефонируйте мне в Кремль, в кабинет Ежова. — Есть, товарищ начальник…
С бледным, решительным лицом вошел Ягода в кабинет Ежова. Тухачевский сидел, глубоко погрузившись в мягкое кресло, в каком-то подавленном раздумьи. Ежов нервно ходил по диагонали кабинета и при появлении Ягоды резко остановился. Его глаза остро взглянули на всемогущего начальника политической полиции. — Ты уже знаешь?
Сухое лицо Ягоды передернулось. В минуты волнения его щека непроизвольно дергалась, придавая еще более мрачное выражение каменному лицу с ястребиными глазами.
— Да, — медленно и глухо ответил он. — Какая трагедия!..
Глаза обоих встретились, стремясь прочесть что-либо в душе другого. Но оба были старыми, травлеными, матерыми партийными волками и привыкли к борьбе и выдержке. Несколько секунд длилось молчание. Ежов первый отвел глаза.
— Ну, что ж, — вздохнув, проговорил он. — Не будем медлить. Надо срочно выходить из положения. Пойдем в кабинет Сталина. Туда я уже кое-кого из Политбюро успел вызвать.
Тухачевский удивленно поднял на него глаза, но ничего не спросил. Молча маршал и нарком последовали за Ежовым. Пройдя по нескольким низким кремлевским коридорам, все трое вошли в кабинет личного секретаря Сталина и начальника его личной охраны. Там, по заведенному порядку, все оставляли оружие. Тухачевский секунду помедлил, отстегивая свой наган. «Все равно — ведь Сталина уже нет в живых», подумал он. Но привычка к военному порядку и упорный взгляд вытянувшегося Петерса, — коменданта Кремля, — заставили его молча положить оружие и последовать по коридору за Ежовым. Только один Ягода знал, что в стены этого коридора вделаны громадной силы рентгеновские аппараты, проверяющие, нет ли у проходящих к Сталину спрятанного оружия. Но теперь Ягоде не до мыслей о правильном функционировании охранительного аппарата. Ведь скоро охранять нужно будет кого-то другого. Того, кто еще станет на пути к власти самого Ягоды. Ведь борьба за эту власть не прекращалась ни на секунду…
Ежов открыл дверь кабинета и пропустил туда сперва Тухачевского, а потом Ягоду. В небольшой простой комнате, за широким письменным столом сидел и спокойно улыбался. сам Сталин. Тухачевский, зная, что Сталин иногда заменяет себя своими двойниками, пытливо взглянул ему в лицо и нервно спросил: —Слушай, Иосиф… Это ты… Или?..
— Я… Я сам, собственной персоной, — усмехаясь ответил Сталин, пожимая руку маршала. — Без ошибки. Факт.
Теперь сомнений уже не было. Глухой спокойный голос с грузинским акцентом был единственным и неподдающимся подделке. Тухачевский медленно провел рукой по лбу, кивнул головой сидевшему в кабинете Кагановичу и, словно в бессилии, опустился в кресло. Между тем, в это время между Ягодой и Сталиным происходил секундный поединок глаз. Несмотря на всю свою выдержку, Ягода был взволнован… Еще накануне он лично говорил со Сталиным и убедил его полететь на «Максиме». Но до последнего момента никто не должен был знать, что Сталин будет на прогулке, и было решено никаких подмен двойниками не устраивать. Что, в самом деле, могло случиться в тихий день с громадной машиной в простом полете над Москвой? На самолете того типа, который мог свободно пересечь Ледовитый океан над полюсом и снизиться в Сан-Франциско? Какая авария могла быть с самолетом, который даже на половине своих моторов спокойно мог опуститься в любом месте? На самолете, построенном самим Туполевым, управляемом первоклассным летчиком и уже испытанном в пробных полетах?.. Именно на твердом расчете, что Сталин лично будет участвовать в полете, был построен весь план Ягоды. А тут… Сомнения не было, что за столом сидит Сталин, а не его двойник. Что это — случайность или… недоверие? Неужели его игра разгадана?