Через несколько минут все они группой выходили из тира. Таня приняла предложенную ей руку Пензы, а уже забывший о своей провинности, Ведмедик с азартом рассказывал рабочему, что, по имеющимся сведениям, в СССР скоро появятся новые автоматические винтовки.
— Вот тогда постреляем! — с восторгом воскликнул он. — Это ведь сплошная конфетка, а не винтовка! Какая она там будет — никто пока толком не знает, но мы, снайперы, уже. кое-что пронюхали. Только вы, Миша, смотрите — никому ни гу-гу!
— Почему так?
— Да ведь это до поры до времени строгий государственный секрет, — отозвался Ведмедик. Его, еще пухлые, губы были серьезны и полны важности.
— Неужели? — невинным тоном отозвался Пенза. — А я и не знал! Но не беспокойтесь, Ведмедик, ей Богу, никому не скажу. Могила… Но почему, собственно, вы в таком восторге? Разве наша теперешняя винтовка так уж плоха?
— Нет, не то, что плоха, — пожалуй, лучше других иностранных, но ведь какая разница? Небо и земля. Вот, вы были на фронте, вам должно быть понятно. Лежу я, скажем, в каком-нибудь хорошем укрытии, может быть, даже за этаким стальным щитком. Закамуфлирован, как… ну, как воробей на навозе. Партизан, одно слово! И вот в руках у меня такой вот автомат с телескопом. Мои глаза, слава Богу, и так словно бинокли, а тут шестикратный телескоп — на тысячу метров воробья вижу. И что бы впереди ни пошевелилось, ни появилось, хотя бы мышь — сейчас же ее на крестик паутинок телескопа. Раз — и аминь. Пишите домой письма… Да ведь я с таким винтом на 800 метров любую голову продырявлю. И ведь рук от него отрывать не нужно — только нажимай. 15 пуль — это верных 15 смертей… И скорость-то какая!
— Но ведь пулемет скорость еще большую дает?
— Ну, что пулемет, — презрительно скривились молодые губы. — Пулемет — громоздкая машина. Ее не упрячешь. Тяжесть, два человека, патронные коробки и все такое. Только вслепую все свинцом заливать. Грубая работа для плохо стреляющих дураков. А от отдельного винта-автомата никому нигде спасу нет. Против нескольких хороших снайперов всякая атака — гиблое дело.
В голосе Ведмедика был непритворный восторг.
— Ну, а в кого стрелять, Ведмедик — вам все равно? — не без лукавства спросил Пенза.
Простодушное лицо юноши выразило удивление.
— Как это «в кого»? Во врагов нашей Родины. Очень даже просто.
— Ну, а кто враги Родины?
Ведмедик удивился еще больше.
— Ну и вопросы вы задаете, Миша… Несообразно даже. Враги те, кто на нас нападает.
— Вот и сел в калошу, — вмешался молчаливый Полмаркса, мрачно шагавший позади. — Враги те, что не только на нас нападают, но и те, кто внутри строительству нашему мешают. Вредители всякие, диверсанты, фашисты, социалпредатели…
— Иди ты к дьяволу! — зло огрызнулся Ведмедик. — И вечно у тебя партийная точка зрения. Я, брат, не милицейский и не чекист. Я — простой русский солдат…
— «А мы — простые русские ребята И любим Родину свою», — пропела Таня
— Вот именно, — обрадовался поддержке Ведмедик. — Именно простые русские ребята. И по своим русским я не стрелок.
— Ну, вот и видать, что ты политически совсем не подкован. Классовая борьба вовсе, брат, не кончилась.
— Как же так? — лукаво спросил с самым невинным видом Пенза. — Ведь социализма мы уже в основном добились. Так откуда классовая борьба, если классов уже нет?
Все с любопытством поглядели на нахмуренное лицо веснушчатого комсомольца. Но тот не смутился.
— Да… Все это так, но насчет конца классовой борьбы Сталин сказал: это — «гнилая теория». Именно потому, что социализм победил, классовая борьба стала еще острее.
Взорвался веселый хохот.
— Да, да, не ржите, черти. Это ведь не я, а сам Сталин сказал. В «Комсомольской правде» черным по белому было пропечатано. Так что, может, внутренний враг порой опаснее даже внешнего.
— Ну и воюй с ним, — уже злобно оборвал его молодой снайпер. — А для меня наши русские никогда не враги.
— Ну, а как же в гражданскую войну? — прямо спросил Пенза. — Я вот в свое время воевал с русскими…
— Тогда другое дело было. Там на нашу народную власть интервенты шли, чтобы все старое, гнилое вернуть. С той стороны не русские шли, а просто наемники капитала, реакционеры да помещики…
— Здорово, Ведмедик, — одобрительно крякнул Полмаркса. — Ты иногда не очень балдой бываешь. Молодец.
— Иди к чорту, — опять огрызнулся снайпер. — Думаешь, как «КИМ» надел, так у тебя и в мозгах что прибавилось? Политик тоже нашелся. Это словно про тебя Есенин сказал: «За твоим комсомольским билетом Пустота, пустота, пустота?..» Таня весело засмеялась и подхватила Пензу под руку. — Да бросьте, ребята, ссориться. В такой день?.. Довольно вам.