году был избран членом Французской Академии.
Его афоризмы собраны в книгах «Брак» (1927), «Мысли биолога» (1939), «Тревоги биолога» (1967). Цитата
взята из книги «Мысли биолога».
2 Мавлана Джалал ад-Дин Мухаммад Руми (1207 — 1273), известный обычно как Руми или Мевляна —
персидский поэт-суфий XIII века и исламский богослов.
Влияние Руми выходит за пределы национальных границ и этнических различий: иранцы, таджики, турки, греки, пуштуны, другие мусульмане Центральной и Южной Азии высоко оценили его духовное наследие за
последние семь веков. Его стихи переведены на многие языки мира и перенесены в различные форматы. Руми был
описан как «самый популярный поэт» и «самый продаваемый поэт» в США. Цитата взята из книги «Мистические
Поэмы Руми», пер. на английский А. Дж. Алберри.
5
-
6-
смолбоев и разных пассажиров от низкорожденных до благородных. Письма, отправленные в Симдже, описывают СПОКОЙНЫЙ КОРАБЛЬ и ПУТЕШЕСТВИЕ
С НЕВЕРОЯТНОЙ ЛЕГКОСТЬЮ.
Тем НЕ МЕНЕЕ, ПУТАНИЦА СОХРАНЯЕТСЯ, поскольку НИКАКИХ
НАСТОЯЩИХ
ОБЛОМКОВ
ОБНАРУЖЕНО
НЕ
БЫЛО.
И
никакие
многочисленные слухи не могут подавить требование общества, которое хочет
знать правду.
Что сгубило Корабль Кораблей?
Шесть столетий войн и пиратства не смогли его потопить! Шесть столетий
тайфуны так и не затопили его трюм! Должны ли мы тогда верить, что самый
легкий шквал одолел « Чатранд» и ее легендарного капитана? Лорд-адмирал в это
не верит. Как и моряки Арквала. ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ О НЕЧЕСТНОЙ ИГРЕ
можно услышать в каждой таверне столицы.
Некоторые уже смотрят на Запад в поисках виновника и нередко произносят
слово, которого вежливо избегали со времен последней войны: МЕСТЬ. Ниже
достоинства моряка разжигать этот огонь, распространяя (как это без колебаний
делают другие) такие слухи, как наличие необычных БОГАТСТВ на борту
« Чатранда», следы НАСИЛИЯ на найденных ТЕЛАХ, большие скопления
ФЛОТОВ наших врагов и так далее. Но, справедливости ради, мы должны отметить
отсутствие конкурирующей теории…
Глава 1. СМОЛБОЙ
1 вакрина (первый день лета) 941
Полночь
Все началось, как и любая катастрофа в его жизни, со спокойствия. Гавань и
деревня спали. Ветер, ревевший всю ночь за мысом, утих; боцману слишком
хотелось спать, чтобы кричать. Но сидевший в сорока футах вверху, на выбленке, Пазел Паткендл никогда не чувствовал себя более проснувшимся.
Во-первых, он замерз — в сумерках на нос обрушилась разбойничья волна, промочив восьмерых мальчиков и смыв корабельную собаку в трюм, где она все
еще звала на помощь, — но его беспокоил не холод, а штормовая туча. Она одним
прыжком преодолела прибрежный хребет при помощи сильного ветра, которого он
не чувствовал. У корабля не было причин бояться ее, но у Пазела были. Люди
пытались его убить, и их останавливала только луна, эта благословенная ярко
горящая луна, выгравировавшая его тень, как рисунок углем, на палубе « Эниэля».
Еще одну милю, подумал он. Потом она может пролиться, мне плевать.
Пока сохранялось спокойствие, « Эниэль» двигался тихо, как во сне: его
6
-
7-
капитан ненавидел орать без надобности, называя крик плохим суррогатом
руководства кораблем, и просто указал на корму, когда пришло время лавировать к
берегу. Он посмотрел на грот, и его взгляд упал на Пазела. Какое-то мгновение они
молча смотрели друг на друга: старик, жесткий и морщинистый, как кипарис; босоногий мальчик в рваной рубашке и бриджах, с орехово-каштановыми
волосами, падающими на глаза, цепляющийся за просмоленные и затвердевшие от
соли ванты. Мальчик внезапно осознал, что у него нет разрешения подниматься
наверх.
Пазел демонстративно проверил болты на рее и узлы на ближайших штагах.
Капитан невозмутимо наблюдал за его шалостями. Затем, почти незаметно, покачал
головой.
Пазел мгновенно соскользнул на палубу, злясь на самого себя. Ты болван, Паткендл! Потеряй любовь Нестефа, и для тебя не останется надежды!
Капитан Нестеф был самым добрым из пяти моряков, которым он служил: единственным, кто никогда не бил его, не морил голодом и не заставлял его, пятнадцатилетнего мальчика, пить черный кошмарный ликер гребел для