развлечения команды. Если бы Нестеф приказал ему нырнуть в море, Пазел
немедленно подчинился бы. Он был кабальным слугой, и его можно было продать
как раба.
На палубе другие мальчики-слуги — их называли смолбоями из-за смолы, которая пачкала их руки и ноги, — бросали на него презрительные взгляды. Они
были старше и крупнее, с носами, гордо изуродованными в драках за честь в
далеких портах. У старшего, Джервика, в правом ухе была настолько большая
дыра, что в нее можно было просунуть палец. Ходили слухи, что жестокий капитан
поймал его на краже пудинга и ущипнул за ухо щипцами, нагретыми до вишневого-красного цвета на плите камбуза.
Согласно другому слуху, Джервик ударил одного мальчика ножом в шею
после проигрыша в дартс. Пазел не знал, верить ли ему в эту историю. Но он знал, что глаза Джервика вспыхивали при первых признаках чужой слабости, и у него
есть нож.
Один из подхалимов Джервика указал подбородком на Пазела.
— Думает, что его место на гроте, этот, — сказал он, ухмыляясь. — Держу
пари, ты можешь сказать ему по-другому, а, Джервик?
— Заткнись, Нат, ты не умный, — сказал Джервик, не сводя глаз с Пазела.
— Эй, Пазел Паткендл, он защищает тебя, — засмеялся другой. — Разве ты не
собираешься поблагодарить его? Тебе лучше поблагодарить его!
Джервик смерил говорившего холодным взглядом. Смех прекратился.
— Хрен я его защищал, — сказал более крупный мальчик.
— Конечно, ты не защищал, Джервик, я просто...
— Если кто-то беспокоит моих товарищей, я их защищаю. И мое доброе имя.
Но нет никакой защиты для маленького визжащего ормали.
Теперь смех был всеобщим: Джервик дал разрешение.
7
-
8-
— Твои товарищи и твое доброе имя, — сказал Пазел. — Как насчет твоей
чести, Джервик, и твоего слова?
— И их, — рявкнул Джервик.
— И влажный огонь?
— Чо?
— Ныряющие петухи? Четвероногие утки?
Джервик на мгновение уставился на Пазела. Затем скользнул вперед и отвесил
увесистую пощечину.
— Блестящий ответ, Джервик, — сказал Пазел, стоя на своем, несмотря на
огонь с одной стороны его лица.
Джервик приподнял уголок своей рубашки. За ремень его бридж был заткнут
шкиперский нож с прекрасной, хотя и потертой кожаной рукояткой.
— Хочешь другого ответа, а?
Его лицо было в нескольких дюймах от лица Пазела. Его губы были в красных
пятнах из-за низкосортного сапворта; глаза имели желтый оттенок.
— Я хочу вернуть свой нож, — сказал Пазел.
— Лжец! — выплюнул Джервик. — Нож мой!
— Этот нож принадлежал моему отцу. Ты вор, и ты не посмеешь им
воспользоваться.
Джервик ударил его снова, сильнее.
— Подними кулаки, Мукетч, — сказал он.
Пазел не поднял кулаки. Хихикая, Джервик и остальные отправились
выполнять свои обязанности, оставив Пазела моргать от боли и ярости.
Согласно Кодексу Мореплавания, которым руководствовались все корабли, у
капитана Нестефа не было бы иного выбора, кроме как уволить смолбоя, пойманного в драке. Джервик мог рискнуть: он был гражданином Арквала, этой
великой империи, раскинувшейся на трети известного мира, и всегда мог подписать
контракт с другим кораблем. Более того, он носил медное кольцо с
выгравированным Номером Гражданина, записанным в Реестре Имперских
Мальчиков. За такие кольца надо было заплатить месячную зарплату, но они того
стоили. Без кольца любого мальчика, пойманного на блуждании в приморском
городе, можно было принять за беглого или иностранца. Немногие смолбои могли
позволить себе медное кольцо; большинство имели бумажные сертификаты, и их
легко было потерять или украсть.
Пазел, однако, был кабальным слугой, иностранцем и, что еще хуже, представителем покоренной расы. Если в его бумагах будет написано Списан за
драку, ни один другой корабль его не примет. Он будет брошен на произвол
судьбы, ожидая, когда его схватят, как монету с улицы, и объявят собственностью
нашедшего до конца его дней.
Джервик хорошо это знал и, казалось, был полон решимости спровоцировать
Пазела на драку. Он назвал младшего мальчика Мукетч в честь грязевых крабов
Ормаэла, дома, который Пазел не видел пять лет. Ормаэл когда-то был великим
8
-
9-
городом-крепостью, построенным на высоких скалах над замечательной гаванью с
голубой водой. Город музыки, балконов и запаха созревших слив, чье название