появлялся только тогда, когда в жизни Пазела должна была произойти какая-то
великая перемена. Сегодняшняя ночь не будет исключением, подумал он, и поэтому
задержался у фок-мачты, чтобы посмотреть, что будет делать Чедфеллоу.
Голос с берега окликнул их:
— « Эниэль», сюда! Швартуйтесь здесь! Порт переполнен!
Капитан Нестеф проревел: «Да, Соррофран!» — и сильно дернул штурвал.
Боцман закричал, люди бросились к веревками, белые паруса « Эниэля» свернулись.
Двигаясь вдоль берега, корабль миновал сухие доки Соррофрана, длинные ряды
военных кораблей с их бронированными носами и планширями, ощетинившимися
стволами, флот для ловли креветок, плавучие дома Нунеккам с фарфоровыми
куполами. Затем по палубе пронесся вздох удивления, который испустили и
офицер, и матрос, и смолбой. В поле зрения появился « Чатранд».
13
-
14-
Неудивительно, что порт был переполнен! Один только « Чатранд» почти
заполнил его. Теперь, когда Пазел ясно видел корабль при лунном свете, он казался
созданным не людьми, а великанами. Кончик грот-мачты « Эниэля» едва достигал
его квартердека, и матрос высоко на салинге выглядел не больше чайки. Его мачты
навели Пазела на мысль о башнях королей Нунфирта, возвышающихся над
черными утесами в Пиле. Рядом с ним даже военные имперские корабли казались
игрушками.
— Он — последний в своем роде, — произнес голос у него за спиной. — Не
оборачивайся, Пазел.
Пазел застыл, держась одной рукой за мачту. Голос принадлежал Чедфеллоу.
— Живая реликвия, — продолжал доктор. — Пятимачтовый сеграл, Дворец
ветра, самый большой корабль, когда-либо построенный со времен Янтарных
Королей до Мирового Шторма. Даже деревья, из которых он сделан, вошли в
легенду: м'ксингу для киля, сосна тритне для мачты и рей, каменный клен для
палубы и планшира. Его создавали как маги, так и корабелы, по крайней мере, так
утверждают старые истории. Теперь эти искусства потеряны для нас — вместе со
многим другим.
— Это правда, что он пересекал Правящее море?
— Сегралы отваживались плавать в этих водах, да: на самом деле именно для
этого они и были построены. Но « Чатранду» шестьсот лет, мальчик. Его молодость
— загадка. Только старейшины его Торговой Семьи видели записи самых ранних
путешествий.
— Капитан Нестеф говорит, что нет смысла снаряжать « Чатранд» здесь, когда
Этерхорд находится всего в шести днях пути, — сказал Пазел. — Он говорит, что в
Этерхорде есть корабельные мастера, которые годами тренируются только для
того, чтобы поработать над этим кораблем.
— Их привезли сюда из столицы.
— Но зачем? Капитан Нестеф говорит, что Этерхорд в любом случае будет
первой остановкой « Чатранда».
— Твое любопытство абсолютно здорово, — сухо сказал Чедфеллоу.
— Спасибо! — сказал Пазел. — А после Этерхорда? Куда он отправится
дальше?
Доктор заколебался.
— Пазел, — сказал он наконец, — что ты помнишь из наших уроков в
Ормаэле?
— Все. Я могу назвать все кости в теле, и шесть видов желчи, и одиннадцать
органов, и трубки в вашем кишечнике...
— Не анатомию, — сказал Чедфеллоу. — Вспомни, что я тебе говорил о
политике. Ты знаешь о мзитрини, наших великих врагах на западе.
— Ваших врагах, — не удержался Пазел.
Голос доктора стал суровым:
— Возможно, ты еще не являешься гражданином Арквала, но твоя судьба
14
-
15-
находится в наших руках. И племена мзитрини совершали набеги на Ормаэл за
столетия до нашего прибытия.
— Верно, — сказал Пазел. — Они пытались убить нас сотни лет, но не смогли.
Вы справились с этим за два дня.
— Не говори, ничего не зная, мальчик! Если бы Мзитрин хотел захватить твою
маленькую страну, он мог бы сделать это быстрее, чем мы. Вместо этого они
предпочли тихо пускать ей кровь и отрицать это перед всем миром. Теперь докажи, что ты не забыл мои уроки. Что такое Мзитрин?
— Империя безумцев, — сказал Пазел. — Честно, именно так вы и сказали.
Помешанные на колдовстве, дьяволах, древних обрядах и поклоняющийся
обломкам Черного Ларца. К тому же опасные, с их поющими стрелами, ядрами из
драконьих яиц и этой гильдией святых пиратов, как она называется?
— Сфванцкор, — сказал Чедфеллоу. — Но дело не в этом. Мзитрин —