Когда через два часа человек, назвавшийся Андреем Егоровичем, вернулся, Старик сидел в кресле и невидяще смотрел на стену:
— Он нас всех поставит к стенке. Всю старую гвардию. Всех до одного. Я это предчувствовал, хоть и не соглашался сам с собой, — сказал Берзин, не поворачиваясь к вошедшему.
— Да, поставит. А потом к той же стенке поставит тех, кто расстрелял всех вас. Проведет классическую зачистку с уничтожением улик. Профессионально проведет. Вы, кстати, к этому приложите немалые усилия, Ян Карлович. И выполните эту работу на «пятерку». Можно сказать, даже с огоньком выполните.
— Что там дальше в хронике, Андрей Егорович? Вы же показали мне только до 1940 года.
— Дальше, господин Петерис, там вообще мясорубка. Война. Бойня. Потом стагнация, упадок и развал страны.
— Предоставите фильм?
— Обязательно. Но вначале осмыслите то, что сейчас просмотрели. А то получите социальный шок, несмотря на то что ваша работа не предполагает сантиментов.
Берзин откинулся в кресле и внимательно оглядел собеседника:
— Знаете, я как-то внутренне сразу вам поверил, там, у себя в кабинете, когда прочитал о своем обвинении и расстреле. Не знаю почему, но поверил. Наверно, это интуиция. Кто вы такой, Андрей Егорович, кого представляете и чего хотите?
— Ян Карлович, давайте условимся, что я вам дам короткую информацию о себе, а вы не будете задавать вопросов, на которые я не захочу отвечать. Могу только гарантировать: то, что я вам скажу, будет действительно достоверным и правдивым.
— Согласен.
— Представляю я только себя. Я не принадлежу этому миру, но знаю о нем практически все, так как прошлое реальности, из которой я появился, практически совпадает с вашим настоящим. То, что вы вокруг себя видите, это производные науки моего мира. Моя цель — сделать так, чтобы того, что вы видели в фильме, и последующих, пока не показанных вам, событий не произошло. Для этого я ищу себе помощников. Искать начал с вас. Почему с вас — объясняю. Для осуществления моей цели мне необходима серьезная, обладающая властью, но не пребывающая постоянно на слуху властная структура. Она мне нужна полностью в мое распоряжение. Я неограничен в средствах, но ограничен во времени.
Старик удивленно поднял брови:
— Допустим, что это так, Андрей Егорович. Но вы хоть понимаете, чего хотите?
— Ох, да понимаю я, понимаю. Возьмите, ознакомьтесь. — Егоров протянул начальнику разведки две папки.
— Что это?
— В первой папке вся ваша агентура. Это для подтверждения того, что происходит у вас, для меня открытая книга. Начиная от резидентов под дипломатическим прикрытием, заканчивая данными на проституток в борделях Стамбула, выполняющих ваши разовые задания за отдельную плату. Во второй — имена внедренных к вам агентов. Не тех, которых внедрил к вам секретно-политический отдел ОГПУ, об этих позже, если сговоримся, а настоящих профи с запада и востока. Их не много, но это настоящие волчары. Кофе хотите?
— С удовольствием.
— Ноя, — тихо позвал Егоров.
В кабинет стремительно, как будто стояла под дверью и ждала вызова, вошла красивая молодая женщина в строгом деловом костюме.
— Сделай Яну Карловичу, пожалуйста, кофе, пока он будет знакомиться с материалами.
Через час Берзин с трудом оторвался от документов. Его интерес к ним был виден невооруженным взглядом:
— Я даю предварительное согласие. Если вы смогли получить в свои руки информацию, представляющую собой особо охраняемый государственный секрет, и легко проделали работу всей контрразведки, то вы действительно можете многое. Но я все же прошу два дня на раздумья.
— Хорошо. В вашем распоряжении, Ян Карлович, отдельная спальня и душевая. Захотите есть, обращайтесь к Фариду Сулеймановичу. Вы его видели, когда он здесь работал во время нашего прибытия. Или просто залазьте в морозильный шкаф на кухне и сооружайте себе еду по своему вкусу.
— Простите, но я не могу столько отсутствовать на службе. Меня обязательно начнут искать, а потом будут задавать очень неприятные вопросы.
— А вас не будут искать, Ян Карлович. Мы выйдем вместе из вашего кабинета через несколько минут после учиненного вами своим подчиненным разноса. Попрощаемся, и вы вернетесь к своей работе. Я вам это гарантирую. А пока до встречи через двое суток.
Через двое суток, ровно минута в минуту, дверь в кабинет открылась, и на пороге появился Егоров. Старик, в который раз изучавший данные на внедренных в его управление агентов, поднялся из-за стола и поздоровался.
— Как настроение, Ян Карлович? Приняли окончательное решение?