— Мы пойдем с Живко, пропустим по кружечке сбитня, — Козарин приобнял жену, — все равно мы вам тут не нужны.
Та закатила глаза, но явно рада была избавиться от мужей, мешавших сплетничать с подружкой:
— Ну идите, да только недолго!
— Недолго, недолго, приду — еще платок себе купишь, — Козарин поцеловал жену в щеку и та, окончательно смягченная обещанием подарка, улыбнулась.
— Папа, а можно мы погуляем? — подергал за рукав отца Златогор. — А то тут скучно сидеть…
Лесничий усмехнулся в бороду.
— Скучно тебе… А если матери помощь понадобится?
— Да пусть идет, — разрешила Стояна. — Только чтоб недалеко! Вот тут, рядышком, побегайте, — она указала на площадку, где уже собралась группа детей, затевавших какую-то игру.
— Ладно, — протянул недовольно Малюта, — я тоже пойду, да, пап?
— Идите, идите, — покивал Козарин, прекрасно понимавший, что мальчишки ориентируются в небольшом городке, знакомом им с пеленок, не хуже, чем в родной деревне. — Но чтобы матери вас не искали!
— И вас чтоб не искали! — поддела его Ждана.
— Ну, голубушка, когда я в трактире-то пропадал? — укорил ее учитель.
— Иди уже! — засмеялась она.
Лесничий улыбнулся жене и направился вслед за другом. Мальчишки убежали на площадку, где тут же втянулись в игру с остальными детьми, девушки же остались помогать матерям.
— Горя, ты что хочешь, платок или бусы? — спрашивала Яролика подругу, пытаясь высмотреть дальние ряды, где продавали украшения и одежду. — Лент мне папа привез много, они пока не нужны.
— А мне нужны, — деловито стала перечислять Горислава, нарезая кусочки сыра на пробу, — зеленые нужны и желтые, еще нужно два отреза шерсти на платье себе и маме и отрез льна — сарафан хочу пошить к весне, нитки нужны, пуговицы папе на кафтан, а еще я хотела гребень себе новый посмотреть и зеркальце, как у Златки, а еще браслет хочу. Или два даже. И бусы! А платок…тоже хочу. Но папа не купит, наверное, уже, скажет, в другой раз.
Яролика захихикала.
— А я сапожки хочу! — поделилась она. — Мне папа обещал на весну. А кофточку я хочу сама сшить, поэтому нитки мне тоже нужны. И иголок мало. А еще бисер тоже закончился.
Матери с улыбкой переглядывались, глядя на своих дочерей, отрываясь от этого только, чтобы поговорить с очередным покупателем.
Тем временем мальчики, поиграв в бабки, отошли к лотку с леденцами, купили себе два петушка на палочке и, старательно облизывая их, сели на свободную лавку на краю площадки.
— Когда я вырасту, — оторвавшись от конфеты, сказал Малюта, — я из деревни, наверное, уеду. В городе веселее.
— Думаешь? — спросил Златогор. — А мне в деревне нравится. Там столько места для игр, а в городе туда нельзя, сюда нельзя. Скучно, в сторону не шагнешь. А в деревне мне только в лес нельзя. Хотя жалко, — он вздохнул, — я бы тоже лесничим стал, как папа. — Ну ты загнул! — засмеялся Малюта, — когда мы станем взрослыми, мы играть не будем, так что и места не надо будет. И потом, нам же всюду будет можно — кто будет за нами следить? А я учителем быть не хочу, кстати. Не хочу с мелюзгой возиться. Стану купцом, буду ездить в разные города, терем заведу!
— Не знаю, — протянул Златогор. — Я еще даже и не знаю, кем быть хочу. С папой в лесу хотя бы интересно. А купцом…. Им же считать надо хорошо, а мне счетная наука плохо дается. Хорошо девчонкам, они замуж выйдут и все. Муж работает, а они хозяйство ведут.
— Нет, — упрямо мотнул головой Малюта и задумчиво лизнул петуха, — бабой быть плохо. Они ничего не решают. А я хочу сам все решать, как мне поступить, куда уехать, кем стать! С девчонками даже скоро поговорить не о чем будет, они же читать разучатся.
Златогор прыснул и облизнул свой леденец.
— Точно. Вон пастушьи девчонки уже вообще ничего не знают. Только сказки для самых мелких. А ведь были бы они поумнее — было бы как-то веселее.
Он посмотрел на улицу, где появлялось все больше людей, которые спешили куда-то. Мальчик приподнялся.
— Не знаешь, что там? — спросил он, вытягивая шею.
— Нееет, — протянул Малюта и тоже встал, потом оглянулся на мать: та отпустила товар очередному покупателю, потом повернулась к Гориславе и Яролике и что-то им сказала, те, взвизгнув от радости, едва ли не бегом отправились к лавкам с лентами. — Слушай, а пошли посмотрим? Мы мигом, никто и не узнает!
— Думаешь, — нерешительно произнес Златогор, однако шагнул вслед за приятелем. — А если позовут, а нас нет. Что сказать тогда…
— Да ладно! Скажем, что в прятки играли, под прилавками хоронились, а как нас звали — не слышали! — решился Малюта и нырнул в толпу.