— Арагон сказал, что ты возглавляешь расследование.
Кински кивнул.
— По-моему, дело затянется надолго. Они собрали самых ушлых адвокатов, какие только есть на свете. Этим подонкам ох как нужны адвокаты.
— Сорняки можно срезать, но корни-то останутся.
Кински пожал плечами.
— Хотя бы что-то…
Они молча выпили.
— Я тебе по гроб жизни благодарен за то, что ты спас Клару, — тихо сказал Кински. — Хотел бы я тогда оказаться с тобой рядом.
— Мне очень жаль, что Хильдегард погибла.
Кински поднес стакан к губам, осушил до дна, потом медленно выдохнул.
— Бен, когда мне сообщили про Ли… — Он замолчал, опустив небритый подбородок на грудь.
Бен положил руку на плечо полицейского.
— Спасибо, Маркус.
Через полтора часа Бен сидел в мягком кресле, оглядывая роскошное убранство частной клиники. Комната была заставлена растениями и цветами, в углу стояла рождественская елка. За окнами сыпал снежок, но внутри было тепло.
Из скрытых динамиков доносилась негромкая музыка — кажется, Моцарт. Бен не знал, что именно, да и знать не хотел. Черт бы побрал этого Моцарта! Музыка напомнила про Оливера и Ли. Бен вдруг остро пожалел, что в кармане нет привычной фляжки.
— Привет, Ив! — поздоровался он.
Она остановилась на пороге, неуверенно улыбаясь, потом подошла к нему. Девушка была одета в темно-синий спортивный костюм с отрезанным рукавом: рука висела на перевязи, закованная в гипс от локтя до кончиков пальцев, — никто не написал на нем пожеланий скорейшего выздоровления.
— Как рука? — спросил Бен.
— Вряд ли я теперь смогу играть на гитаре, — ответила Ив, садясь в соседнее кресло. — Сделали операцию, посмотрим, как будет дальше. Хорошо хоть не сильно болит — если глотать обезболивающее горстями.
Она улыбнулась, хотя лицо выглядело бледным и осунувшимся.
Бен повернулся в кресле, поморщившись от острой боли в ребрах.
— Я смотрю, мы тут оба покалеченные, — сказала Ив. — Что с тобой?
— Так, ничего, жить буду, — ответил Бен. — Просто мышцы свело.
— Я удивилась, когда ты позвонил. Не думала, что мы снова увидимся. Спасибо, что зашел меня проведать.
— Я рад, что Арагон о тебе позаботился.
— Да уж, лечат здесь по первому разряду. — Ив замолчала. — Я многим обязана Филиппу. Он сделал для меня больше, чем я того заслуживаю.
— Филипп — славный парень, — согласился Бен. — По сравнению с другими политиками.
— Он мне очень помог. Возможно, я получу всего лишь условный приговор. Для меня жизнь началась заново.
Бен кивнул. Они оба понимали, что Ив легко отделалась. Бен лучше ее знал, как сильно пришлось постараться Арагону и какие связи использовать, чтобы добиться поблажек. По сравнению с сочувствием, которое проявлял по отношению к людям Арагон, Бен казался самому себе очень черствым человеком.
— Мне ужасно стыдно за все, что я натворила, — призналась Ив, опуская глаза.
— А что тебе еще оставалось? И ведь в конце концов ты все исправила.
— Не я, а мы все исправили, — возразила она. — Что собираешься делать дальше? Поживешь еще немного в Австрии?
— Нет, я улетаю сегодня в Дублин.
— Жаль. Я бы с удовольствием с тобой пообщалась.
Бен грустно улыбнулся.
— Как-нибудь заглянешь в наши края? — спросила Ив.
— Может, и загляну.
— Разве ты не придешь на суд?
— Я ко всему этому не имею никакого отношения, — покачал головой Бен.
— А я — главный свидетель.
— Знаю. Все будет в порядке, — заверил ее Бен.
Он повернулся, чтобы уйти. Ив вышла с ним в коридор и вдруг остановилась.
— Погоди! Чуть не забыла!
Она поднялась на второй этаж и через мгновение вернулась, держа в руке хорошо знакомый Бену предмет — его старую кожаную куртку.
— После твоего звонка я попросила принести ее из моей квартиры.
— Я думал, что больше никогда ее не увижу!
— В тот день она осталась у меня.
Ив покраснела.
Бен взял куртку и перекинул ее через плечо — хорошо, что нашлась!
— Спасибо, — пробормотал он и повернулся к двери.
— Может, все-таки задержишься в Вене ненадолго?
— Да нет, поеду.
— Ничего, если я тебе как-нибудь позвоню?
Венский аэропорт Швехат лежал в двадцати километрах к юго-востоку. В такси Бен с облегчением снял недавно купленную куртку и надел вместо нее старую. В одном кармане он нашел свою фляжку, в другом — мобильник. Бен включил телефон, чтобы проверить, остался ли еще заряд в батарее, — остался.
Тогда он позвонил Кристе Флейг. Она молча выслушала его сообщение о том, что виновные в смерти Фреда получили по заслугам. В подробности Бен не вдавался.
— Следите за новостями. Кстати, вам, наверное, позвонит полицейский по фамилии Кински. Ему можно доверять.
После регистрации до вылета оставался еще час, и Бен точно знал, на что убьет время. Он уселся за стойку бара в зале ожидания и взял тройное виски. Виски хватило ненадолго, и Бен повторил. По-настоящему напивался он нечасто, но сегодня денек вроде подходящий, так почему бы не начать прямо сейчас? Из кармана куртки он достал пачку сигарет «Житан» и щелкнул зажигалкой. Втянув крепкий табачный дым глубоко в легкие, Бен медленно выдохнул струйку через нос и закрыл глаза. Перед мысленным взором мгновенно возникло лицо Ли.
— Rauchen verboten, — неодобрительно произнес бармен, указав на знак «Не курить».
Бен глянул на бармена так, что тот счел за лучшее ретироваться. Сидевшая за стойкой дамочка в брючном костюме недовольно хмыкнула, но промолчала. Бен допил виски и покрутил пустой стакан на полированной поверхности стойки, размышляя, не заказать ли еще один.
Зазвонил мобильник. Бен не стал отвечать на звонок.
Телефон замолчал.
Бен заказал еще виски, и бармен хмуро обслужил его.
Телефон опять зазвонил. Дамочка раздраженно уставилась на Бена: или ответь на звонок, или выключи дурацкий мобильник!
Он со вздохом поднес телефон к уху. Звонила женщина, но связь была плохая, толком ничего не понять.
— Ив, ты что-то хотела? — спросил Бен.
Рановато Ив надумала ему звонить…
— Какая еще Ив? — спросили в трубке.
— Что? — растерялся Бен и заткнул другое ухо чтобы не слышать шума в баре, музыки и объявлений о посадке.
— Это я, Ли! — закричал голос в трубке. — Ли!
ГЛАВА 63
Несколько часов спустя
Горы в Словении
Из аэропорта в Люблянах до Бледа на северо-западе Словении путь неблизкий. Бен гнал взятую в прокат «ауди» на максимальной скорости — поскорее бы снова увидеть Ли! Из головы не выходил ужасный снимок, показанный Кроллом: на нем Ли выглядела мертвой.
Городок со всех сторон окружали сосновые леса. Мокрая после дождя дорога шла по берегу озера Блед. На заросшем островке посреди озера поднимался в пасмурное небо над деревьями шпиль церкви. На заднем плане высились заснеженные горы.
Следуя полученным по телефону указаниям, Бен добрался до элегантной виллы в конце тихой улочки. На полированной медной табличке жирными черными буквами было выведено имя: Аня Ковак — и под ним что-то еще, чего Бен не понял. Табличка походила на те, которые вешают на своих домах врачи и адвокаты. Бен еще раз сверился с указаниями: все верно, Ли дала именно этот адрес, вот только что она здесь делает?
Он немного посидел в машине, чтобы собраться с мыслями. По ветровому стеклу стучал дождь, и Бен смотрел на стекающие капли. С тех пор как Ли ему позвонила, он много всякого передумал. Наконец он открыл дверцу и собрался выйти из машины.
В этот момент дверь дома распахнулась — на крыльце стояла Ли, одетая в черный шерстяной свитер на пару размеров больше и черные мешковатые штаны: похоже, одежда с чужого плеча, и тот, кто ее одолжил, явно предпочитал черный цвет.
Бен вылез из машины и побрел к воротам. Дождь припустил. Ли пошла навстречу: чем ближе они подходили друг к другу, тем больше ускоряли шаг, пока наконец не встретились.