Сквозь туман Бен видел проходящих мимо людей: молодая парочка, за ней семейство. Кто-то показал на Гласса пальцем. Раздался крик, потом еще один.
Тут Бен испугался по-настоящему: Глассу, похоже, на все наплевать.
— Отпусти ее! — закричал Бен, поддавшись отчаянию.
Гласс молча ухмылялся, Ли пыталась вырваться из его хватки. Бен поймал ее взгляд и мысленно дал ей обещание, надеясь, что сможет его сдержать.
— Это тебе, Хоуп! — завопил Гласс.
По выражению изуродованного лица Бен понял намерения Гласса: пальцы в черной перчатке крепче стиснули рукоятку ножа, мышцы правой руки напряглись.
— Нет… нет… нет!
Ли вздрогнула, резко втянула воздух. Бену уже доводилось слышать такой звук: так удивленно ахает человек, пронзенный холодной сталью.
Гласс отпустил Ли. Ее колени подогнулись, и, словно марионетка, у которой обрезали ниточки, она рухнула на землю с торчащим из живота ножом. Лезвие вошло по самую рукоятку.
Раздался женский крик.
Гласс глянул на Бена и бросился бежать. Его шаги эхом отдавались от стен в переулке.
Бен подскочил к Ли, опустившись рядом с ней на колени. Она лежала на каменных плитах набережной, откашливая кровавые сгустки. Платье насквозь пропиталось кровью. Бен прижал Ли к себе, испачкав лицо и руки. Он ничем не мог ей помочь. К ним подбежали прохожие. Кто-то закричал, девушка закрыла рот ладонью.
— Врача! Позвоните в «скорую»! — завопил Бен.
На него смотрели смертельно бледные лица. Кто-то достал мобильник.
Ли попыталась что-то сказать, и Бен склонился поближе. Она судорожно дернулась, безумно вращая глазами от страха. Бен прижал ее к себе, молясь, чтобы она не умерла.
Но она умирала.
— Я люблю тебя, — сказал он.
Ли что-то беззвучно ответила.
Бен держал ее в объятиях, чувствуя, как слабеет пульс. Сердце билось все медленнее, потом совсем замерло.
— «Скорая» сейчас приедет, — сообщил кто-то глухим голосом.
Ли не подавала признаков жизни: пульса нет, глаза открыты, дыхания не чувствуется.
Бен потряс безжизненное окровавленное тело.
— Держись! — закричал он. — Ну же, держись!
На его щеках слезы смешивались с кровью и капали на лицо Ли.
— Умерла, — сказали над его головой.
Бен уткнулся лицом в плечо Ли — она была теплая. Он стиснул ее в объятиях, тихонько покачал, содрогаясь от беззвучных рыданий.
— Она умерла, — повторил тот же голос, и кто-то мягко положил руку на плечо Бена.
Бен поднял взгляд: на него смотрела молодая белокурая женщина с искаженным от боли лицом и слезами на глазах.
— Я медсестра, — сказала она по-английски. — Мне очень жаль, но ей ничем не помочь.
Бен так и стоял на коленях, свесив голову. Кто-то набросил на Ли пальто, медсестра закрыла ей глаза. Все вокруг плакали. Какая-то старушка перекрестилась и пробормотала молитву.
Из оперного театра выходили люди — быстро собралась толпа. Некоторые узнали Ли, послышались крики ужаса. Из театра выбежал Клаудио, закрывая лицо руками. Вдалеке завыли сирены, постепенно приближаясь.
Бен перестал воспринимать окружающее. Шума он не слышал, в голове оставалась одна-единственная мысль. Белки его глаз ярко выделялись на залитом кровью лице. Он встал и посмотрел на тело Ли, прикрытое чьим-то пальто.
Толпа раздвинулась, пропуская Бена. Его провожали взглядами, к нему прикасались чьи-то руки, беззвучно двигались губы, произнося какие-то слова.
Бен пошел прочь. Подняв взгляд, он увидел в окне старушку, которая отчаянно размахивала руками, пытаясь привлечь его внимание. С искаженным лицом она показала на полутемный переулок. Бен понял, что имела в виду старушка.
Он пошел быстрее, потом побежал. Шаги гулко бухали по мостовой и эхом отдавались от стен извилистого мрачного переулка.
ГЛАВА 69
Гласс не мог бежать быстро: раны еще не зажили, плечо болело. В переулках Венеции было темно и пусто, на город опускалась тяжелая пелена тумана. Туман — это хорошо, поможет скрыться. Надо переждать где-нибудь в безопасном месте; раны заживут, он вновь наберется сил. А Бен Хоуп пусть пока помучается. Потом можно будет вернуться и прикончить его — не спеша, с удовольствием, как получилось бы в тот раз, если бы не помешал старый маразматик Кролл.
В канале волны шлепали о стены. Сквозь клубы тумана впереди открылась арка моста. Гласс захромал по ведущим вниз скользким ступенькам. Старые выщербленные стены покрывал зеленоватый налет водорослей.
На воде покачивалась лодочка с подвесным мотором. Гласс забрался в нее, завел мотор и взялся за руль. Лодка развернулась, оставляя белый пенный след в темной воде узкого канала. Через несколько сот ярдов будет площадь Сан-Марко, а за ней откроется Большой Канал. Там уже не догонят — пять минут, и он исчез.