И я начал ему читать".
С. Куняев. "Воспоминания"
Естественно, это был не первый контакт "куратора" из "Детского мира" с Куняевым. Отношения их были более чем доверительные, то есть агентурные. Куняев продолжает:
"В эти дни вдруг ко мне, секретарю московской писательской организации, зашел наш куратор из Комитета госбезопасности. Он и раньше заглядывал в организацию, чаще к первому ее секретарю Феликсу Кузнецову или к Юрию Верченко. Иногда заходил и к нам, рабочим секретарям, для того чтобы выяснить настроения, узнать, кто что натворил, кто собирается уезжать. По многим признакам можно было понять, что это человек русский, государственник, не чуждый патриотических мыслей и чувств. Я, в частности, вспоминаю, как за год-полтора до моего письма (адресованного в ЦК КПСС по поводу засилья инородцев в литературе и искусстве. – Попов), когда гроза нависла над Сергеем Семановым, тогда главным редактором журнала "Человек и закон", за хранение в служебных столах какой-то патриотической эмигрантской литературы, этот сотрудник как бы случайно на ходу встретился со мной и попросил передать Семанову, чтобы тот предпринял все возможные меры для своей защиты.
А в эту нашу встречу перед своим окончательным решением о передаче письма в ЦК я прямо спросил его – правильно ли я поступаю.
– Сколько экземпляров Вы уже раздали? – спросил он.
– Пять, – ответил я.
– Запомните: нельзя, чтобы было больше восьми. Это [восемь] как бы для служебного пользования. А если копий будет больше восьми, то, по нашим инструкциям, Вы будете обвинены в распространении... Это уже другая статья, куда более опасная.
Я спросил его:
– Где будут со мной разговаривать после того, как письмо будет отправлено, – в ЦК или КГБ?
– Видимо, в ЦК. Но если Вас будут вызывать на Лубянку, я постараюсь, чтобы Вы попали в русские, а не еврейские руки. (В октябре 1993 года я встретил этого человека в окруженном омоновцами Верховном совете. Он был одним из организаторов обороны.)
За час до визита мне позвонил мой знакомый из КГБ и попросил о свидании. Мы встретились минут за пятнадцать до того, как я вошел в ЦК, в сквере на Старой площади.
– Станислав Юрьевич, есть одна просьба. С Вами будут сегодня разговаривать [в ЦК КПСС]... Нам интересно все, что они скажут. Не возьмете ли Вы в свой портфель звукозаписывающее устройство?
Я внимательно поглядел в его честные голубые глаза и вежливо, но твердо отказался".
С. Куняев. "Воспоминания"
Человека с ''честными голубыми глазами'' звали Никандров. Несколько позже он сослужил службу Куняеву, которому нужен был доступ к архивным материалам госбезопасности о расстрелянном в 1937 году поэте Николае Клюеве, арестованном по обвинению в причастности к не существовавшей в действительности ''кадетско-монархической повстанческой организации "Союз спасения России''. Куняев писал о нем книгу. Полковник Никандров занимал теперь должность начальника 1-го отдела Центра общественных связей (ЦОС) КГБ СССР.
Сотрудникам данного подразделения была вменена в обязанность работа с литераторами, журналистами и представителями электронных СМИ для создания положительного имиджа КГБ. В виде поощрения отдельных авторов, в соответствии с их запросами, осуществлялось ознакомление их с архивными документами, что давало им возможность эксклюзивных публикаций.
По указанию Никандрова подбором архивных материалов для Куняева занимались старший консультант 1-го отдела ЦОС КГБ СССР полковник Сергей Федорович Васильев и консультант этого же подразделения подполковник Виктор Николаевич Беренов. Во второй половине 1970-х годов Беренов был сотрудником 2-го отделения 1-го отдела КГБ СССР, в котором служил Никандров.
Однажды во время товарищеского времяпрепровождения (с употреблением спиртного) Беренов неосторожно высказался по адресу Никандрова, после чего довольно быстро был переведен в управление "В" 3-го Главного управления КГБ СССР, курировавшего МВД СССР. С Никандровым он в следующий раз пересекся только в ЦОС КГБ СССР, где они служили под началом генерала Александра Карбаинова, вскоре добровольно ушедшего из жизни.
С 1997 года Никандров возглавлял Клуб ветеранов органов госбезопасности при ФСБ России, на страничке которого с тоской вспоминал о былой службе: "Благословенное время [19]60-х годов прошлого века предоставляло советскому человеку шанс для выбора. Оперативники 5[-го] управления [КГБ] сделали свой выбор – они искренне защищали интересы Отечества. И не их вина, что по мрачным лекалам западных спецслужб в темных лабиринтах истории ныне растворяется необъятный потенциал великого государства!"