Начальник 12-го отдела КГБ СССР генерал-майор Калгин Е. И. по личному указанию Крючкова В. А., получив инструктаж у Агеева Г. Е., в нарушение законов СССР и действующих нормативных актов, отдал распоряжение первому заместителю начальника 12-го отдела генерал-майору Гуськову Г. В. об организации технического исполнения контроля в отношении руководителей СССР и России. Слуховой контроль осуществлялся с 18-го по 21 августа, поступающая информация устно докладывалась Калгину и по его указаниям частично излагалась в письменной форме без соответствующего учета. С полученными материалами Калгин знакомил Крючкова, а в его отсутствие – Агеева. Калгин и его заместители генералы Гуськов, Смирнов, полковники Кутный, Абакумов, Фетисов в ходе служебного расследования вели себя неискренне, правдивую информацию сообщали лишь по предъявлению фактов, уличающих их в противоправных действиях.
Начальник управления правительственной связи [УПС] КГБ СССР генерал-лейтенант Беда А.Г. по личному указанию Крючкова 15–17 августа организовал подачу в 12-й отдел КГБ СССР линий правительственной связи абонентов – руководителей СССР и России. 15 августа по указанию Агеева направил в составе оперативной группы Службы охраны КГБ СССР, вылетевшей в Крым, сотрудников УПС во главе со своим заместителем генерал-майором Глущенко А. С., подчинив его начальнику Службы охраны КГБ СССР. По указанию Плеханова Ю. С. 18 августа в 16.30 Глущенко А. С. отдал распоряжение начальнику 21-го отдела УПС КГБ СССР Парусникову С. В. выключить все виды связи на даче президента СССР в Форосе (Объект ''Заря'').
Одновременно с 18.00 18 августа до 9.00 22 августа Службой охраны КГБ СССР была отключена связь с подразделениями погранвойск, несущих охрану внешнего периметра дачи президента СССР. 19 августа по приказу Крючкова В. А. [генерал-лейтенант Беда] отдал указание о выключении аппаратов правительственной междугородной связи Ельцина Б. Н., Силаева И. С., Бурбулиса Г. Э.
Заместитель начальника 2-го ГУ КГБ СССР генерал-майор Кононов В. И. 19 августа по указанию Грушко В.Ф. отдал соответствующие распоряжения начальникам отделов главка по усилению режима безопасности ТАСС и АПН в связи с введением режима чрезвычайного положения. Начальник юридического отдела с арбитражем КГБ СССР генерал-майор юстиции Алексеев В. И. совместно со старшим консультантом группы консультантов при председателе КГБ СССР Сидоренко А. Г. и начальником секретариата КГБ СССР Сидаком В. А. 20 августа подготовили проект указа Янаева ''Об указах президента РСФСР №59, 61 и 63 от 19 августа 1991 года''.
Однако, несмотря на кажущийся исчерпывающим список участников путча, истинные идейные вдохновители и тайные руководители ГКЧП остались неназванными, неузнанными и, соответственно, не наказанными.
ГКЧП – последствия
Подавляющее большинство рядовых сотрудников, руководителей низшего и среднего звена Центрального аппарата и войск КГБ СССР не поддержали заговорщиков. В эти критические для судеб страны дни, народа и демократии они фактически блокировали проведение в жизнь планы ГКЧП, чем в немалой степени способствовали провалу переворота. В частности, путчистов отказался поддержать личный состава отдельных подразделений УКГБ СССР по Москве и Московской области (МО), группы "А" 7-го управления КГБ СССР, группы "Б" ПГУ КГБ СССР, войск спецназа, частей погранвойск и многих других подразделений.
В то же время участники путча и те, кто оказывал им содействие, несмотря на тяжесть содеянного, получили символические наказания. И это при том, что деяния их были квалифицированы по статье 64-й Уголовного кодекса Российской Федерации – измена Родине, в соответствии с чем предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок от 10 до 15 лет с конфискацией имущества или смертная казнь с конфискацией имущества. В 1994 году все они были амнистированы.
Пострадали лишь те, кого использовали "втемную", как и те, кто был причастен к выводу партийных и государственных средств за рубеж. Страну охватила волна самоубийств высокопоставленных сотрудников ЦК КПСС, вовлеченных в "невидимую партийную экономику", представлявшую из себя одну из наиболее охраняемых государственных тайн. Эти самоубийства не могли не породить слухи о том, что кто-то из покончивших с собой был на самом деле убит.