– Эйлин! – жалобно протянул Томми. – Я люблю тебя и знаю, что ты любишь меня. Скажи, почему ты так со мной поступаешь?
Она протянула руку, но все же не дотронулась до него.
– Ты сам знаешь ответ. А теперь уходи.
Он взял свою шляпу со стоящего рядом стула, нахлобучил ее на голову и, собрав остатки собственного достоинства, вышел за дверь, высоко подняв голову. Его мать и миссис Макенрайт как раз подошли к двери, и он проскочил мимо них, не сказав ни слова.
– Томми! – позвала его мать встревоженным голосом.
Он заворчал, поднес руку к полям шляпы и не остановился, хотя за своей спиной услышал, как миссис Макенрайт столь же жалобным голосом произнесла:
– Эйлин!
Она не сделает это с ним. Они не сделают. Никакой женский заговор не заставит его жениться на Эйлин ни на секунду раньше, чем он будет готов.
Порыв ветра бросил ему в лицо поток холодного дождя, и он понял, в каком виде только что выставил себя и женщину, которую любит. И именно у Дигана. Во время ленча. И перед ее и своими друзьями. К ужину об этом будут знать все в деревне. Половина согласится с Сиобейн, что он осел, а другая половина возразит, что он просто безумный глупец. Очень похоже, что он и то и другое.
Стоя под дождем, он наконец почувствовал неловкость, которая должна была бы остановить его пять минут назад. Он подумал, что, возможно, теперь ему нечего беспокоиться о том, когда он будет готов жениться на Эйлин. Теперь она его не захочет.
Он вытер влагу со щек, поплотнее запахнул куртку и зашагал к дому. Этот проклятый дождь. Он никогда не прекратится.
Крисси подняла взгляд от картофельных рулетов, которые укладывала в коробку для миссис Лидди, и улыбнулась.
– Привет, Рори. – Она вспомнила о бойкоте и перестала улыбаться как раз в тот момент, когда миссис Лидди нахмурилась.
– Привет, Крисси. – Он снял кепку, чего никогда не делал раньше, приходя в магазин. – Я подумал, что сегодня постараюсь попасть сюда вовремя, чтобы не упустить выпечку.
– Ты как раз успел. У меня осталась одна штука. Позволь мне закончить с миссис Лидди, и я ее тебе дам.
Она сунула в коробку последний рулет, закрыла крышку и выбила чек. Миссис Лидди отдала ей три фунта, бросила на Крисси предостерегающий взгляд и ушла, попрощавшись с Рори.
– Сейчас дам тебе булочку, – сказала Крисси.
Рори теребил кепку, пока она укладывала булочку в пакет и выбивала чек.
– Один фунт сорок пенсов.
– Я еще возьму один из этих абрикосовых квадратиков. – Она положила квадратик и посчитала.
– Два десять. Еще что-нибудь, пока я не выбила чек?
– Только одно. – Он скатал кепку и сунул ее в задний карман, потом перегнулся через прилавок, и его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от ее лица. Слава Богу, в магазине никого не было. – Не поедешь ли ты со мной сегодня вечером в Килруш? У меня там дела, и потом мы могли бы пройтись по городу или что-нибудь еще придумать. Может, выпьем чаю в кафе на шоссе.
– Ох, Рори. Я не могу. У него вытянулось лицо.
– Сегодня вечером репетиция хора, – объяснила она. – Я не могу не пойти. У меня там сольная партия.
Он немного повеселел.
– А как насчет завтра?
– Завтра я иду к Эйлин на ужин, – сказала Крисси. – Но мы могли бы потом поесть сладкого у меня дома. Оуэн сказал, что утром собирается печь пирожные «наполеон». Я отложу пару и унесу домой.
– Звучит чудесно, – улыбнулся Рори. – В котором часу?
– Я могу быть дома к девяти, – ответила она. К этому времени уже будет совсем темно.
– Прекрасно.
– Прекрасно. С тебя два десять.
Брайен сидел в библиотеке, глядя на карту Ирландии, которую разложил на дедушкином письменном столе.
При каждом звонке, раздавшемся за последние сутки, он отмечал на карте жирными красными кружками места, где были замечены Тара и ее помощник. Она посещала те деревни, где у него были заводы или центры распределения.
Однако она посещала их не в хронологическом порядке, как он сперва заподозрил, и не придерживалась строгого направления с севера на юг. Казалось, она появляется неожиданно повсюду; проехала через деревню в Коннемаре, а потом мимо другой, к востоку от Кавана. Он помечал пропущенные ею деревни желтым цветом, потом сделал то же самое со всеми остальными деревнями, на всякий случай.
Он положил свои маркеры и потянулся к чашке с чаем. Здесь есть какая-то закономерность. Он почти разгадал ее.
Раздался деликатный стук в дверь.
– Войдите.
Линч приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы объявить:
– Телефон, сэр. Мистер Бертран из Каракурры.
– Спасибо, Линч.
Брайен потянулся к трубке и одновременно обвел кружком название деревни.
– Бертран, я бы хотел, чтобы вы…
Внезапно все встало на свои места, и дрожь волнения пробежала по его плечам. Он понял. Она ездит зигзагами взад и вперед по линии, которая проходит более или менее прямо от Траллока до…
– Подождите секунду, Бертран! – Он прикрыл микрофон ладонью. И крикнул: – Линч!
Дверь тут же открылась.
– Сэр?
– Прикажи подогнать мою машину. И уложи в сумку вещи на ночь.
– Да, сэр. Сказать вашей бабушке, куда вы собрались? – Брайен на секунду задумался.
– Скажи, что я поехал в гости к другу.
– Данлоу прямо по курсу, – сказал Финн. – Надеюсь, это будет последняя.
– Она последняя. – Тара почесала затылок. – Я уже подсчитала. Пока что мы поговорили с пятьюдесятью тремя людьми в семи деревнях за два дня. Думаю, мы можем установить новый рекорд.
– Вместе с этой наверняка установим. – Финн вздохнул. – Полагаю, мы снова пойдем в паб.
– Только для того, чтобы выпить пива и поужинать. Я сегодня не вынесу новых интервью.
– Благослови тебя Бог, дитя мое.
Они проехали оставшиеся мили в утомленном молчании и вскоре остановились перед крохотной гостиницей.
– Я видела паб в одном из соседних домов, – сказала Тара. – Если хочешь, иди вперед, а я позабочусь о твоей комнате.
Финн нахмурился.
– Мне кажется, я слишком устал. Ты загоняла меня до смерти, девочка.
– Бедный Финн. – Она протянула руку и погладила его по плечу. Она знала, что оно болит от тяжелой камеры. – Я попрошу администратора прислать тебе в номер поднос. И даже приду сама втереть мазь в твое плечо.
– Завтра же отправлю в Рим письмо с рекомендацией канонизировать тебя. – Он похлопал ее по руке. – Возьми наши ключи. Я запру фургон и принесу сумки.
– Мне понадобится компьютер. Захвати его, пожалуйста, – попросила она и вышла из фургона.
За стойкой стоял молодой человек, перебирая карточки и слушая, как некий модный певец сетует на то, что он слишком молод, чтобы чувствовать себя таким чертовски старым. Аминь. Когда она подошла, он поднял глаза и выключил радио.
– Чем могу служить, мисс?
– Две комнаты, с ваннами, если они у вас есть,
– Есть. – Он повернул к ней журнал регистрации и протянул ручку. – Впишите свои имена, пожалуйста.
Она написала свое имя на одной строке, а имя Финна – на следующей, вместе с адресом компании РТИ. Видно, она устала: ее почерк был почти неразборчивым.
Молодой человек прочел ее подпись вверх ногами.
– Как будете платить, мисс О’Коннел?
– Кредитной карточкой. Подождите. – Она поставила свою сумку на стойку и начала рыться в ней в поисках бумажника с карточкой компании. Вошел Финн.
– Пока вы этим занимаетесь… – Служащий гостиницы снял трубку и набрал номер. – Простите за беспокойство, сэр, но тот конверт, который вы ждете, доставлен. Не стоит благодарности, сэр. Спасибо.
Тара отдала ему карточку, он снял отпечаток и отдал ее обратно вместе с двумя ключами. Она протянула их Финну.
– Четный или нечетный?
– Нечетный, конечно, в соответствии с моей личностью. – Она обменяла ключ от третьего номера на свою сумку и переносной компьютер, и они двинулись к лестнице. Сердце ее остановилось, потом понеслось галопом.
– Брайен.
Он стоял на третьей ступеньке снизу, положа руку на медные перила, и его лицо было застывшей маской, на которой глаза сверкали, словно осколки разбитого стекла. Он не произнес ни слова, но она тут же поняла, что он балансирует на лезвии бритвы между гневом и другим чувством, не менее опасным.