– Где Штауффенберг? – сухо, настороженно спросил фюрер. – Я спрашиваю, где начальник штаба армии резерва, который должен докладывать?
Кто-то из сидевших здесь офицеров бросился в фойе, чтобы разыскать недисциплинированного полковника. Но Кейтель, осознавая, что это прежде всего его вина, он позволил графу оставить совещание ради какого-то там звонка в Берлин, лично поднялся и направился к выходу.
Фельдмаршал помнил, что Штауффенберг мог звонить только из его, Кейтеля, резиденции, и потому лучше других знал, где искать полковника. Он уже преодолел фойе, когда мощная взрывная волна буквально смела его с ног и швырнула о стену.
Падая, Кейтель успел выставить вперед руки, предохраняясь от удара, и, оказавшись у самой стены, он тем самым спасся от части обрушившегося в другом конце фойе потолка. Он же и первым пришел в себя. Прорываясь через тучи пыли, обломки стены и дверей, он ворвался в зал для совещаний:
– Где фюрер?! Что с ним?!
Переступая через чьи-то тела, Кейтель добрался до лежащего у края стола полковника Брандта и, еще не зная, жив он или мертв, ухватился за свисающий с массивной стойки край стола. Именно из-под этого обломка показался обожженный затылок фюрера, а затем его покрытое копотью и пылью до неузнаваемости искаженное лицо.
Подхватив Гитлера под мышки, Кейтель буквально выволок его из зала, а затем из фойе, в ужасе оглядываясь на руины павильона и с секунды на секунду ожидая следующего взрыва. Почему-то его упорно преследовало предчувствие, что взрыв должен быть не один.
– Где Штауффенберг?! – спросил офицера, испуганно выбежавшего из штаба. Словно поиски беглого полковника значили сейчас больше, чем извлечение из-под обломков полуразрушенного здания людей. – Немедленно разыщите полковника Штауффенберга.
Но вместо того, чтобы что-то ответить или броситься назад, к зданию штаба, майор оцепенело уставился на хромающего и находящегося в каком-то полуобморочном состоянии фюрера. Изорванный китель, брюки, превратившиеся в грязные лохмотья, исцарапанное пятнистое лицо. Явление Христа поразило бы майора-штабиста меньше, чем подобный вид вождя нации.
– Господи, – испуганно пробормотал он, – Что же это? Как же такое может быть?
– Может, – прохрипел в ответ фюрер, глядя на офицера налившимися кровью глазами.
9
Взрыв показался Штауффенбергу настолько мощным, что в какое-то мгновение ему почудилось, будто вместе со столбом пыли, осколками и пламенем в воздух вздымается вся та стена леса, что подступает к воротам наиболее охраняемой зоны «А».
От неожиданности водитель бросил руль, в ужасе посмотрел на полковника и вновь успел вцепиться в баранку только тогда, когда передок машины чуть было не врезался в придорожную сосну.
– К воротам, водитель, к воротам! – сквозь сцепленные зубы прорычал Штауффенберг, и единственный глаз его покрылся замутненной пленкой.
– Что там? Что произошло?! – выскочил из будки охранника дежурный офицер.
– Об этом вы узнаете, когда вам будет положено, – резко ответил Штауффенберг, не выходя из машины, а лишь приоткрывая дверцу. – Я – начальник штаба армии резерва. Немедленно поднимите шлагбаум и пропустите машину.
– Но что это за взрыв?
– Сейчас не время выяснять. На аэродроме меня ждет самолет! – взрывается теперь уже полковник. – Это приказ фюрера, – как-то само собой срывается у него из уст. Он и не помышлял прикрываться авторитетом того «дьявола во плоти», которого только что отправил к другому контрольно-пропускному пункту, именуемому вратами ада.
Обер-лейтенант растерянно смотрит то на Штауффенберга, то на оседающий султан взрыва. Он уяснил, что произошло что-то страшное. Что-то такое, что никак не могло и не должно было произойти. А тут еще этот полковник, спешащий на аэродром, чтобы отбыть в Берлин… Его отъезд, конечно же, как-то связан со страшным происшествием в ставке. Но каким образом?
– Вы что, не поняли меня? – еще внушительнее орет Штауффенберг, выхватывая пистолет. – Немедленно прикажите пропустить машину! Неужели не видите, что там происходит?!
– Да, вижу… – омертвевшим голосом соглашается обер-лейтенант. Приказав солдатам открыть ворота, он совершенно забыл, что продолжает стоять у передка машины.
– Объезжай его, объезжай, – вполголоса подсказывает водителю фон Хефтен.
Только сейчас унтер-офицер наконец проникается важностью этой поездки. Не задавая лишних вопросов и не раздумывая, он сдает чуть назад, резко объезжает дежурного офицера и буквально протискивается в образовавшийся в воротах просвет.