Секунда была зрелой, но не перезревшей; она была достаточно взрослой, чтобы бросить мне интересный вызов, однако довольно молодой, чтобы предположить, что победа может быть очень даже стоящей. Она внимательно осмотрела меня, пока я сам откровенно глазел на нее.
Мне предложили мятного чаю, но его отталкивающий серый цвет заставил меня отказаться, сославшись на здоровье. Секунда отнеслась к моему предстоящему уходу с очаровательным сожалением; я принял вид человека, который может задержаться.
— Фалько, к тебе приходил какойто мусорщик с лицом сыщика, — нахмурившись, сказала Ления.
— Клиент?
— Откуда мне знать? Особыми манерами не отличался, так что, кажется, твоего типа. Он встрял в разговор и назвал твое имя.
— А потом что?
— Он ушел. И правильно.
— Но, — ласково добавила Секунда, — помоему, он ждет тебя на улице. — Она ничего не пропускала — если это было связано с мужчиной.
Я высунулся из прачечной так, чтобы выглянуть, но не оказаться замеченным. Зеленый плащ с капюшоном околачивался у открытой двери хлебной лавки Кассия через два дома от меня.
— Это он в зеленом? — Девушки кивнули. Я нахмурился. — Тут какойто портной нашел себе золотой прииск! — По всей видимости, зеленые плащи с остроконечным капюшоном в этом месяце — самый последний крик моды… Скоро я это узнаю; в следующий вторник день рождения моего старшего племянника, и если это действительно была последняя мода, Ларий обязательно попросит такой. — Он давно уже здесь?
— Пришел сразу после тебя и с тех пор ждет.
Я почувствовал сильную тревогу. Я надеялся, что этот гражданин в зеленом — просто воришка, который заметил, как на складе чтото происходит, и зашел внутрь посмотреть, так как думал, что мы с Фронтином ушли.
То, что он следил за мной до самого дома, придавало всему этому совсем иное значение. Такое любопытство невинным уже быть не могло. Это означало, что его интерес к происходящему в хранилище не был случайностью. Должно быть, он из тех людей, которым ужасно необходимо выяснить, что там произошло, и узнать имя каждого участника происшествия. Такая ситуация порождала неприятности у тех из нас во дворце, кто думал, что мы полностью закопали историю про заговор против императора.
Пока я смотрел на него, он потерял интерес к своему шпионскому занятию и зашагал в сторону Остийской дороги. Мне нужно было узнать о нем побольше. Я помахал Лении, подарил Секунде такую улыбку, которая не должна была оставить ее равнодушной, и отправился в погоню.
Пекарь Кассий, сидевший у окна, бросил в мою сторону задумчивый взгляд.
IV
На главной улице я почти потерял его. Я мельком увидел, что моя мама рассматривает лук у овощной лавки. Под ее осуждающим взглядом луковицы, как большинство моих подружек, не соответствовали ее нормам. Мама убедила себя в том, что моя новая должность во дворце приносила хорошие деньги, заключалась в простой секретарской работе и оставляла мои туники чистыми. Мне не хотелось, чтобы она так быстро узнала, что это был все тот же старое ремесло слежки за негодяями, которые решают побродить по улицам, когда я хочу пообедать.
Чтобы убежать от матери и не потерять мужчину из виду, мне пришлось ловко поработать ногами. К счастью, зеленый плащ имел такой неприятный оттенок, который легко было заметить снова.
Я следил за ним до реки, которую он перешел по Свайному мосту; такая десятиминутная пешая прогулка от цивилизации к хибарам на правом берегу Тибра, где толпились городские продавцы, когда с наступлением темноты их выгоняли с форума. Четырнадцатый район являлся частью Рима со времен моего деда, но в нем было довольно много приезжих, отчего он казался чужим. После моего задания сегодня утром я не беспокоился, что ктонибудь из них всадит мне нож в спину.
Когда не беспокоишься, они никогда и не пытаются этого сделать.
Теперь мы шли в полной темноте по улицам, над которыми нависали тяжелые балконы. В канавах бегали худые собаки. Оборванные цыганские дети с клочьями вместо волос кричали на испуганных псов. Если я начинал задумываться об этом, то весь район пугал меня.
Зеленый плащ шел по улицам ровным шагом, как гражданин, идущий домой на обед. У него было обычное телосложение, узкие плечи и моложавая походка. Я все еще не видел его лица; он не снимал капюшон, несмотря на жару. Мужчина был слишком застенчивым, чтобы открыться, вот это точно.
Хотя ради профессионального этикета я и старался, чтобы между нами были водовозы и продавцы пирогов, в этом не было никакой надобности. Он не нагибался, не прятался, что было вполне разумно при таком близком соседстве. И он ни разу не обернулся.