- Дарья Тимофеевна, кого вы нам привели? - голос хозяйки кабинета скрипел не меньше, чем стул под Верой.
Дама в сером чинно прошествовала к начальнице и выложила на стол рекомендательное письмо.
- Епанчина Вера Николаевна, - прочитала единственное полное имя, указанное в бумаге, женщина-карга, - университет гуманитарных наук... Петербург...
Вера заметила вздернутую бровь собеседницы, в то время как провожатая оставалась невозмутимой.
- И что же привело в наши края дочь знаменитого полководца?
Вера опустила глаза, продолжая придерживаться выбранной и утвержденной линии поведения. Тактика сработала.
- Сбежала? Правильно! С таким отцом не сильно вольно-то и поживешь, - письмо легло поверх остальных документов, а сама читательница поднялась из-за стола и подошла вплотную к гостье. Вера продолжала упорно молчать, лишь мельком глянула на собеседницу. И этого мгновенья хватило, чтобы увериться - девушку проверяют.
Не дождавшись ответа, старшая дама прошла к трюмо, зашелестела бумагами. Дама в сером сверлила глазами молодую особу.
- Смирение и терпение нужны как для мира, так и для войны, - заинтересованная визави вновь приблизилась к гостье и протянула письмо.
Епанчина еле разобрала размашистый почерк и давно вышедшие из письменного обихода "ери" - твердые знаки в конце слов. Но общий смысл был понятен. Некая Вера Карповна настоятельно просила принять дочь генерала в ряды преподавателей гимназии, обещала, что в лице Епанчиной-младшей, школа обретет толкового и высокообразованного преподавателя. А заодно, возможно, сыщется старой деве женишок.
- Бойся смирившегося врага, - процитировала мудрое изречение Вера и вернула послание. Глядеть на госпожу всея гимназия девушка не решалась и просто смотрела в окно. Пускай думает, что последнее изречение - просто первая пришедшая на ум мысль.
Взмахом руки даму в сером отослали вон.
- Я не знаю, барышня, чем вам не подошли столичные франты, но здесь, я надеюсь, вы в первую очередь будете думать не о себе, - бойкая мадам стояла, нависая над столом, изучала будущую преподавательницу. - Какое направление вам интересно?
- История, - не задумываясь, выпалила Вера, но тут же осеклась.
- История... - собеседница села, - Софья Игнатьевна была нашим светочем. Что ж, история, так история. Меня можете звать Елена Игнатьевна. Я теперь заведую гимназией. У нас много перемен и я желала бы, чтобы вы стали лучшей их частью. Вам есть, где жить?
Вера отрицательно покачала головой.
- Тогда будете жить в пансионате в крыле преподавателей.
Глава 3.
Комната, отведенная под нужды новой хозяйки, радовала простором и большим количеством света. К превеликому сожалению, удобства даже для преподавательского состава располагались в конце коридора и могли использоваться и ученицами тоже. Огорчил момент с отоплением. Ни батарей, ни труб. Только небольшой камин. Значит, если Вера задержится в девятьсот двенадцатом надолго, зимой придется греться по-старинке - огнем и шерстяными изделиями. Наверное, еще и грелки тут не отменили.
А еще в этом веке не существовало стиральных машин, микроволновок, фенов, шариковых ручек, мобильных телефонов, кондиционеров для волос...
Вера раздосадовано застонала и повалилась на узкую кровать. Ну, почему ее не закинуло в какое-нибудь далекое будущее с максимальными условиями комфорта и прогрессивными взглядами на жизнь? Как долго будут мучить девушку фантомные боли: взглянуть на экран смартфона, чтобы проверить время, погоду, новости, выискать глазами микроволновку, щелкнуть выключателем?
Решив, что слезами делу не поможешь, Епанчина принялась приводить жилище в порядок.
Письменный стол, несколько стульев, дверцы и полки шкафа, комод и подоконник были покрыты толстым слоем пыли. Потрепанная временем полосатая дорожка вела от порога к окну, еще одна циновка лежала у самой кровати.
Только сейчас Вера заметила некое несоответствие в расцветке пола у противоположной ее спальному месту стены. Деревянные доски покрытия отличались по цвету.
- У меня будет соседка? - просила у пустоты девушка. Ответа, естественно, не последовало.
Решив, что паниковать еще рано, Епанчина принялась за уборку. До конца дня до блеска были вымыты все поверхности, вечерний ветер безуспешно пытался сдвинуть с места тяжелую ткань портьер.
Шкаф немного разочаровал. Кроме полок и двух толстенных дверок гардероб не мог предложить ничего. Пришлось раскладывать свой небогатый скарб. Странное нижнее белье, некогда белоснежный сарафан, который стал свидетелем путешествия во времени, темное платье, вероятнее всего для выхода в свет, и тонкая шаль. Видимо, придется размораживать сбережения. И следует обязательно узнать уровень цен на одежду и обувь.