— Я много о тебе слышал. Ты воин, привыкший убивать и нести разорение, но вдруг встала на сторону добра. Вышла бы неплохая легенда.
— Я никогда не убивала мирных жителей, по крайней мере, без необходимости, — ответила Зена. — А насчет легенд обратись к Габриэль.
— Я не прошу права слагать о тебе песни. Такие истории не в моем стиле.
— Догадываюсь, — многозначительно улыбнулась Зена, передразнивая комичные жесты торговца. Петер сконфузился.
— Знаю, ты этот юмор не ценишь. И про Габриэль тоже знаю: слышал ее легенды. Но я хотел поговорить не об этом. Ты могла бы помочь Афинам, как помогла окрестным деревням. Рынок в этом особенно нуждается, — тут он остановился, потому что Зена покачала головой.
— Я этим не занимаюсь, — сказала она не терпящим возражения тоном. — Афинами правит царь, и у него есть стражи. Помню, ты говорил, что часть из них подкуплена, но ведь не все. Умный человек, такой, как ты, сам найдет решение проблемы или, на худой конец, отправится к Тезею.
— В том-то и беда, — ответил торговец, — никто не может попасть к Тезею. Для людей моего сословия это невозможно. Другое дело, если б у меня были деньги или звание… Паренька помнишь? Его зовут Кратос, он…
— Я знаю, кто он. Ему пора решить, что он хочет: быть честным или быть безруким, если не бросит свое ремесло.
— Но ты…
— Я воин. Не политик и не городской страж, — твердо оборвала Зена. Взглянув на огорченное, озабоченное лицо Петера, она едва слышно вздохнула и заговорила помягче, но смысл ее слов остался прежним: — Мне жаль, что в Афинах нет порядка, но я ничем не могу вам помочь. Найди влиятельного богача и через него передай весточку царю. Тезей благородный и умный правитель, он умеет добиваться своего. Порядок в Афинах — его забота. Я не работаю за деньги и не решаю проблемы больших городов.
Прежде чем Петер раскрыл рот, она отвернулась и отошла.
Глава 2
Уже совсем стемнело, и Габриэль приходилось идти очень осторожно, чтобы не наступить на распластавшихся на каменном полу узников. Раз она чуть не споткнулась о чьи-то длинные ноги, хозяин которых задремал на скамейке. К счастью, об опасности ее предупредил раскатистый храп.
Хрупкая фигурка на скамье была по-прежнему неподвижна. На нее падал неровный отсвет догоравшего факела за окном, поэтому, опустившись на корточки, Габриэль даже различила черты лица спящей пленницы. Она отметила узкое лицо, молодое, но изможденное заботами, в обрамлении темных волос, прикрытых поношенным покрывалом. Едва Габриэль склонилась над ней, женщина вздрогнула, но, увидев ободряющую улыбку, сдержала возглас. Кивнув, она приподнялась и внимательно поглядела на подошедшую, но, когда Габриэль хотела заговорить, помотала головой. Женщина отстранила девушку, сняла покрывало и, указав на свое ухо, снова покачала головой.
Габриэль понадобилось время, чтобы сообразить, в чем дело. «Глухая! — догадалась наконец она. — Вот так новости. Кратос мог бы и предупредить! Как же с ней теперь говорить?» Девушка знала, что существуют специальные знаки, но понятия не имела ни об одном из них. Впрочем, в таком темном углу жесты все равно бы не помогли. Тут она припомнила о мальчике из родной деревни, который родился глухим, но выучился читать по губам. Габриэль дернула женщину за рукав, чтобы привлечь ее внимание, и с вопросительным взглядом коснулась своих губ. Элизеба кивнула, и Габриэль передвинулась так, чтобы неровный свет факела упал ей на лицо. Широко раскрывая рот, девушка спросила:
— Ты меня понимаешь?
Женщина радостно закивала и указала на дверь темницы, у которой стояли занятые разговором Зена и Петер. Туда проникало немного света из коридора. Соблюдая осторожность, они направились к двери.
Дорога заняла порядочное время. Габриэль подумала, что глухота Элизебы в их положении даже удобна, ведь беззвучный разговор нельзя подслушать. Зена уже отошла от двери, Петер занялся поисками укромного местечка, где он мог бы спокойно вздремнуть, и даже Мондавиус и два его приспешника, казалось, погрузились в сон. В темнице было неправдоподобно тихо. Когда они уселись на каменный пол у двери, Габриэль беззвучно сообщила:
— Только что приходил Кратос. Он вернется за нами — за тобой, мной и ею, — кивок в сторону Зены, направлявшейся к ним через все подземелье.
Элизеба закусила губу и вцепилась девушке в хитон.
— Ему нельзя! — выдохнула она, и Габриэль пришлось склониться к ней совсем низко, чтобы разобрать слова. — Ни за что нельзя! Это… опасно.