«Совсем еще ребенок» — подумала воительница, глядя на взъерошенные темные кудри. Мальчуган с головой погрузился в свое занятие: он опустил глаза, и густые ресницы бросили на щеки длинные тени, рот изогнулся подобно луку. Казалось, что он улыбается, даже когда Кратос и не думал улыбаться. «Должно быть, у матери на душе теплеет, когда она видит сына таким», — нежно подумала воительница и, тихо вздохнув, отвернулась к дальней стене, где играли тени от огня.
Чуть погодя мальчишка вздрогнул: Арго поймала губами прядь его волос. Он тревожно взглянул на воительницу. Она улыбнулась в ответ и кивнула. Дрожащей рукой мальчик провел по шее Арго и, набираясь смелости, погладил лошадь по крутым золотистым бокам.
— Какой красавец, — прошептал он, замирая.
— Красавица, — сухо поправила Зена.
— Простите, госпожа, — спохватился паренек, обращаясь напрямую к лошади, и в смущении обернулся к хозяйке. — Она такая теплая. И мягкая.
— Ты никогда не прикасался к коню? — удивилась воительница.
— В моих трущобах никто не может прокормить лошадь, — без затей объяснил Кратос. — А в других местах стоит только коснуться скакуна, овцы да вообще любого животного, и люди думают, будто ты пытаешься его украсть. Или покалечить. В прошлом году — а может, в позапрошлом, не помню — кто-то поранил чужого коня. Это было ужасно! Мой брат… Мой брат рыдал, когда рассказывал об этом, а Геларион никогда не плачет.
— Значит, это и вправду ужасно. Лучше б он тебе не рассказывал! — сказала Зена и хотела утешить паренька, коснувшись его руки, но он гордо выпрямился и отстранился.
— Нет, не лучше! Я должен знать, что делается в городе, иначе как я проживу в Афинах? Ты же знаешь, мои родители… — Кратос нахмурился, подыскивая слово, — у них нет ни денег, ни родственников при дворе, ни покровителей среди царской стражи. Те, кто смог устроиться в жизни… Неважно. Моя семья бедная и не имеет влияния в обществе, — он на мгновение отвернулся и снова бросил на собеседницу сконфуженный взгляд. — Прости, воительница. После той истории никто не рискует прикасаться к лошади — даже мой брат.
— Весьма благоразумно, — пробормотала Зена. — Многие относятся к лошадям так же, как к собственным детям или лучшим друзьям, — она сменила позу и подняла руку, видя, что Кратос собрался заговорить. — Шум на улице. Это пекарь?
Зена оказалась права: пришли Уклосс и Адрик. С ними был кто-то третий.
Уклосс тащил длинную узкую корзину, доверху наполненную свежими, ароматными хлебами и пышными булочками. Воительница раскрыла рот от изумления: мужчина был даже толще Мондавиуса, но, в отличие от злодея, излучал обаяние. Сын пекаря еще не отрастил и первую бороду, был вдвое меньше папаши и во всем составлял с ним разительный контраст: веснушчатый и светлоглазый рядом со смуглым, кареглазым отцом. Оба слегка робели в присутствии Зены. Похоже, Уклоссу нечасто приходилось так волноваться.
Впрочем, мужчины таких внушительных размеров, как толстяк пекарь, обычно не сталкиваются в жизни с угрозами. Им не приходится применять силу. Людям достаточно бросить взгляд на обладателя столь мошной фигуры, и они проникаются к нему уважением. Хотя Зена придерживалась мнения, что форма не всегда соответствует ожидаемому содержанию.
— Воительница, мальчик сказал, что этот хлеб для тебя, и я выбрал все самое лучшее, — голос пекаря гудел и рокотал, несмотря на все его попытки говорить тихо. Сын попробовал шикнуть на отца, тот улыбнулся и пристроил корзину на шатком столе. — Успокойся, Адрик.
Габриэль вдруг резко вздохнула и села, чуть не стукнувшись носом о колени. Адрик подпрыгнул от неожиданности и отшатнулся: не ожидал, что в комнате еще кто-то есть. Уклосс посмотрел на девушку, потом на сына и с подкупающей простотой обратился к Зене. Он улыбался, и между его передними зубами видна была широкая шелка.
— Мой сын не привык к интригам. Нервничает, — он пожал плечами и протянул воительнице ароматную сладкую булку. Зена благодарно улыбнулась и впилась зубами в мягкий, сдобренный изюмом хлеб. Ее брови поползли вверх от приятного изумления, и девушка откусила еще.
— Вовсе я не боюсь, папа! — вмешался обиженный Адрик. — Просто я слышал поблизости голоса, а лишние люди нам здесь ни к чему.
— Их и нет, — успокаивающе ответил пекарь.
— Очень вкусно!
— Благодарю, воительница.
Зена расчистила себе место на полу и уселась, удобно прислонившись к стене.