Наконец, мы ушли, и проводили нас так же вежливо, как встретили. Вернувшись домой, я застал жену всю в слезах, а мой отец и сынишка исчезли без следа. Жена так рыдала, что говорить не могла. Выяснилось, что «Покровители» послали вооруженных солдат, и они увели с собой папу и сына. Жена хотела было кричать и звать на помощь, но один из негодяев приставил меч к горлу ребенка — а ему ведь всего пять годков, воительница!
Голос Брезакиуса сорвался, и он замолчал. Пекарь в молчаливом сочувствии положил руку другу на плечо. Минуту спустя мужчина собрался с силами и продолжил:
— Они велели женушке передать мне такие слова: «Живи, как жил, и не лезь в чужие дела. Ослушаешься — вернем тебе родных по частям. Каждого». Несчастная Силексия чуть ума не лишилась от горя.
— Понимаю, — сказала Зена, когда горемыка поднял на нее покрасневшие глаза. — Такое нелегко пережить.
— И это было только начало. Потом «Покровители» забрали отца Кратоса, но он оказался не последним. Сейчас у них не меньше двадцати заложников. Все это мужчины и юноши с ближайших улиц: те, кто мог бы вступиться за родных и близких. Из оставшихся никто не умеет сражаться. Я без колебаний ринулся бы в бой, чтобы защитить семью. Но теперь я бессилен, боюсь навредить…
— Почему они не трогают женщин? — спросила воительница. — Женщин легче охранять, а их мужья станут кротки, как ягнята. Любой военачальник поступил бы именно так.
— Я тоже думал об этом, — грустно ответил Брезакиус. — Торговец пергаментом помог мне понять. Они используют мужчин как рабочую силу, а женщин держат в узде. Бедные жены смертельно боятся за своих ненаглядных, они выполнят любой приказ «Покровителей». Но хуже всего неизвестность. Может, мой сынок и отец давно уж мертвы, и грифы клюют их останки. Откуда мне знать, вернутся ли они?
Перехватив тоскливый взгляд друга, Уклосс промямлил слова утешения. Брезакиус покачал головой, вздохнул и продолжил рассказ. В голосе его больше не было ярости, только бессильное отчаяние: как легко было бы при его силушке просто шмякнуть наглецов кулаком и покончить с гнусными делами, но такое решение исключалось сразу, стоило подумать о пленных родных. Дослушав до конца, Зена в который уж раз повторила:
— Мне жаль, но я не могу помочь.
— Пойми же, воительница, — упрямо твердил Брезакиус, — мы в растерянности. Мужчины привыкли сначала действовать, а потом уж думать, но в нашем положении это невозможно. Женщины переживают за родных и не позволят нам начать драку. А умные слова делу не помогут.
— Я все понимаю, — вставила Зена, пока он переводил дух, — и не виню вас за бездействие.
— Но я виню себя, — прошептал мужчина. — Что ж, у нас нет выхода. Дети продолжают воровать для проклятой троицы, и некоторые женщины занимаются тем же.
— А «Покровители» грозят избить несчастных заложников, — вставил свое слово Уклосс. — Знаешь, что случилось с Элизебой? Негодяи сказали ей, что если женщина помешает сыну выполнять поручения «Великих» — представь себе, они именуют это поручениями, — то Кериксу, ее мужу, весьма не поздоровится. Он, мол, украл у троицы свиней, и пока ему это простили.
— Очень мило.
— «Покровителей» совсем обуяла жадность, и теперь они вербуют женщин. Негодяи считают, что женщины вызывают у стражей куда меньше подозрений, чем оборванцы мальчишки, и значит, могут легко срезать кошельки, добывая монеты. Их не поймают, — пекарь вздохнул и покачал головой. — О Зевс, куда мир катится! Мы стали бояться, что троица возьмется и за девушек… ну… — Уклосс отчаянно покраснел.
— Понимаю. Не ищи слов.
— У них есть свои люди среди стражников, — внезапно вмешался Кратос. — «Покровители» платят им деньгами, которые приносим мы.
Воительница взяла паренька за руку и развернула к себе лицом.
— Подробнее!
— Мне мало что известно. Недавно слышал, как троица говорила об этом.
— Имена! Ты знаешь имена? — спросил пекарь.
Мальчик задумался и отрицательно помотал головой:
— Нет, не помню. Просто знаю, что есть стражи, которые притворяются, будто не замечают краж и не видят воришек. А есть такие, которые бросают в тюрьму невинных, как моя мать.
Его голос сорвался на всхлип, и Кратос затих. Зена не выдержала:
— Тихо, не плачь. Я помогу тебе. Мы заключили договор, — задумчиво произнесла она и мягко посмотрела на паренька. Он кивнул и закусил губу. — Значит, «Покровители» сказали, что, пока ты не начнешь воровать, они будут держать Элизебу в темнице?
Глаза Кратоса наполнились слезами, и Зена вспомнила, каким, в сущности, ребенком он был. Мальчуган кивнул и дрожащим голосом выговорил: