— А пока расскажи мне, зачем ты это сделал. Подлый прием!
В ответ юноша помотал головой и замахал руками:
— Побереги нравоучение, мне их уже читали. Та-ак скучно! Дальше ты сообщишь мне, что я не имел права брать чужой кошелек, — тут он пожал плечами, — но ничего не поделаешь, теперь он мой. А тот человек, с чьего пояса он раньше свисал на кожаном ремешке, уже не имеет на него права, такова жизнь. И вообще, мой брат вытащил тебя из темницы, Уклосс накормил отличным хлебом — в чем же дело?
Пораженная Габриэль уставилась на воришку:
— Ты что, правда, не понимаешь?
— Да мог бы, если б захотел, — мелькнула белозубая улыбка и сверкнули огромные глаза. — Но я не хочу.
— Братец! — прошипел Кратос, дергая наглеца за старую тунику. Лоскут оторвался с противным треском, а юноша разгладил оставшуюся на выпирающих ребрах ткань. — Она вместе с воительницей помогает нам! А ты что творишь?!
— Кратос, никто не сладит с «Покровителями», — нравоучительно произнес Геларион. — Никто. Мы не способны нанять помощников, а троица не считает денег.
С этими словами он повернулся к Габриэль.
— Я слышал о Зене и о том, как ты сразилась с Агриноном. Похоже, ты умеешь держать оружие, ну а воительница — та просто живая легенда. Но наша задача ей не по силам. И тебе тоже.
— Не думаю, — резко ответила Габриэль. Она нахмурилась и гордо расправила плечи. — Почему бы не попробовать? И кто тут говорил о деньгах? Зена не наемник и я тоже!
Геларион энергично пожал плечами, и в его голосе зазвучало что-то похожее на удивление:
— Что ж, меня это не касается. Я не стану работать на «Покровителей», а больше ничем помочь не могу. Зачем терять жизнь в тщетной борьбе?
— Интересная точка зрения, — сказала Габриэль, — но я так не могу, и тебе придется мне подчиниться.
Юноша лукаво скривил рот, и девушка торопливо добавила:
— В разумных пределах.
— А кто решает, что разумно? — весело спросил хитрец.
— Ух, брат! — разозлился Кратос. — Так и знал, что от тебя не будет толку?
Паренек понурился, а Геларион как ни в чем не бывало уселся рядом с ним. Их лица находились вровень, и с того места, где расположилась Габриэль, мальчуганы были похожи как две капли воды. Девушке это почему-то не понравилось.
— Ты же меня с детства знаешь! Зачем притворяться, будто расстроен?
Носком сандалии Кратос чертил в пыли замысловатые узоры.
— Но… Но, Геларион, если ты не прекратишь кривляться, она просто разозлится и уйдет!
— Не уйду, — пообещала Габриэль. — Может, стукну твоего братца лишний раз, но друга в беде не брошу.
— Спасибо на добром слове! — съязвил Геларион.
— Всегда пожалуйста, — ответила девушка, и в комнате повисла тишина. Наконец Кратос откашлялся и обиженно заявил двоюродному брату:
— Я знал, что ты не поможешь! Но мне нужно отвести Габриэль во дворец, и хорошо бы ты изволил сказать, куда идти после того, как миновал кухни, — мальчик затих, а Геларион, раскрыв рот, уставился на него.
«Значит, и ему не чуждо удивление», — удовлетворенно отметила Габриэль.
— Это невозможно, — мягко, но не терпящим возражения тоном заявил любимец Гермеса.
— Возможно! Ей необходимо поговорить с царицей! Она не найдет дороги! — петушился Кратос, расправляя плечи. — Только скажи, как проникнуть в покои, остальное я сделаю сам. Я все равно пойду, даже если ты не ответишь!
— С ума сошел, дорогой братец! — фыркнул Геларион. — Опять наслушался этого северного певца и его глупых сказок.
Снова воцарилось молчание. Голос златовласого воришки не выдал беспокойства, но теперь его взгляд рассеянно блуждал по дальней стене. Потом юноша поднял глаза на Габриэль и улыбнулся уголками губ:
— Ну что ж, милейшая госпожа, кажется, я должен вымолить у вас прошение за вчерашнюю оплошность.
— Без сомненья, — сухо ответила девушка.
Он не дал ей закончить:
— И, допустим, ты простишь меня. Тебе так вздумается, мало ли что…
— Потому что я слишком благородна, чтобы сердиться. Ты когда-нибудь слышал о благородстве?
— А как же! — рассмеялся Геларион, но смех прозвучал неестественно. — Переизбыток этого чувства каждый вечер отправляет в Аид толпы юных героев, и мой отец провожает их души. Благородство губит людей. Убивает, вот так.
— Твой отец провожает… Я никогда не слышала этой легенды! — воскликнула Габриэль, но тут же осеклась: не время. — Эй, не пытайся сбить меня с толку! Кстати, честь и отвага не всегда…
Девушка почувствовала, что опять отклонилась от темы, и закатила глаза: