Воительница сложила на груди руки и улыбнулась ему. По спине у Философа побежали мурашки, но он выпрямился и широко развел руки:
— Я безоружен, — спокойно сказал мужчина, — и не хочу с тобой драться.
— Решения принимаю я, — ответила Зена.
— Понимаю. Но у меня есть предложение, надеюсь, ты его выслушаешь. Если я правильно понял, этот бедняга, — Философ осторожным движением указал на Кнолио, — когда-то был на твоей стороне.
— Да, и я сделала для него все, что могла. Судьба Кнолио была в его руках.
— Я тоже сделал для него, что мог…
Зена невесело засмеялась, мужчина прикусил губу.
— Что именно? — спросила она. — Привел его к Бризусу? Следил, чтобы товарищу хватало вина и женщин?
— Посмотри на него, — произнес Философ. — Кнолио не пил несколько месяцев. Я не взял бы его на дело, если б знал, что мы наткнемся на погреб. Да что об этом говорить! Что было, то прошло. Нам всем одни неприятности вышли от этого вина.
— Я заметила.
На некоторое время в комнате повисла тишина. У дальней стены кто-то застонал, с улицы доносились приглушенные голоса и лошадиное ржание.
— Вот что я предлагаю, — нарушил молчание Философ. — Позволь мне забрать Кнолио с собой. Я верну владельцу драгоценности и деньги до последней монеты, а друга отведу в безопасное место, где он больше не найдет приключений, — тишина в ответ. — Ты должна согласиться, воительница.
— Я никому ничего не должна. И потом, сомневаюсь, что богатство вернется к владельцу.
— Ты победила; заложники, Бризус, предатели во дворце, стражи — ты все знаешь, все в твоих руках. — Философ переменил позу. — Если мы не вернем сокровища, сможешь нас наказать, хотя богач и не заметит пропажи. Отнесу все обратно, обещаю. Дал бы слово, но ты ему не поверишь.
Зена подняла руку:
— Помолчи минуту, дай подумать.
Что-то забормотал Миккели, воительница сделала шаг в его сторону и с ожесточением пнула его ногой, тот снова потерял сознание. Философ закрыл глаза, а справившись с собой, попятился и отступил к Кнолио, принявшись тихо, терпеливо шептаться с ним. Наконец Зена тяжело вздохнула:
— Ладно, но я ставлю свои условия. Манниуса знаешь?
Философ покачал головой, а Кнолио хмуро сдвинул брови и взглянул на нее:
— Ух ты! Это ж Зена! — он удивленно посмотрел на пол, словно не понимая, как очутился здесь, потом встал, подошел к упавшему стулу и принялся усердно его поднимать. — Зена, как дела? Много воды утекло…
Вдруг Кнолио всхлипнул и покраснел, а воительница закатила глаза. Он, раскачиваясь, балансировал на одном месте, пока товарищ не схватил его за одежду и не поставил ровно.
— Прекрасно выглядишь! Не видел тебя уже… уже…
— Давно, Кнолио, — мягко произнесла Зена. — А вот ты явно не в форме. Опять не с теми связался?
— Я только… Пришел Бризус… Он…
— Знаю. Оставим эту тему. Кнолио, на этот раз я тебя прощу, но взамен ты кое-что мне обещаешь, хорошо? — она скрестила руки и дожидалась ответа; пропойца серьезно раздумывал. Наконец он торжественно кивнул.
— Для тебя что угодно, Зена. Клянусь.
— Тогда слушай. Ты и твой друг Философ вернете драгоценности и остальное законному владельцу…
— Только не вино! — перебил Кнолио.
— Нет, не вино. Вино вы оставите здесь, от него один вред, особенно тебе.
— Ну-у!
— Ты сделаешь это, Кнолио, — веско произнесла Зена. Пустой пьяный взгляд уперся в нее, потом в Философа, и пропойца закусил губу. — Когда ты пьешь, ты теряешь контроль над собой, связываешься со сбродом вроде Миккели и попадаешь в беду. Не хочу больше видеть тебя в такой компании, — заявила она.
— Ладно, — несчастным голосом простонал Кнолио.
— Молодчина. Вернешь все, что похитили, потом уедешь прочь из Афин. Немедленно и навсегда. Отправишься вдоль побережья в Фивы, — она бросила быстрый взгляд на Философа, тот кивнул. — Манниус там, нянчит Циклопа.
Философ вздрогнул и чуть не уронил беднягу товарища:
— Циклопа? Боги, зачем же его нянчить?
— Он слеп и людьми не питается. — Зена тронула пьянчугу за плечо, выведя его из дремоты. — Приятель, хочешь повидать Манниуса?
— Манниус? Это мой друг. Где он? — недоверчиво спросил Кнолио.
— Далеко отсюда. Ты разыщешь его и станешь помогать товарищу, — сказала Зена и повернулась к Философу: — Не бойся, Циклоп тебе понравится. А надоест он — отправишься к Сфинксу.