Агринон в открытую направился к дверям — и замер в нескольких шагах от них: стража не было, а тяжелый засов оказался задвинут. С проклятием главарь ринулся к двери, бросив кинжал на пол, чтобы открыть засов, но планка не двигалась с места. Тогда он бросил и меч, вцепившись в перекладину обеими руками, но тщетно.
— Где Гнериос? — заорал Агринон. — И кто посмел задвинуть засов?!
— Я, — звонко ответил Геларион, заставив Габриэль подскочить. — И молотком закрепил.
Легко и грациозно уклонившись от стражей, юноша вышел на середину зала. Пунцовый от ярости Агринон проревел что-то нечленораздельное. Геларион скорчил рожицу, рассмеялся и непостижимым образом скрылся из глаз.
— Держи его!
Но тем, кто ринулся выполнять приказ, сначала надо было обойти Габриэль. Она усмехнулась и ударила одного из вояк посохом в лоб, потом по коленям. Глядя на это, второй покачал головой, бросил оружие и широко развел руками; сдавшись на милость победителя, он уселся на пол. Габриэль окинула взглядом внезапно затихший зал, заваленный неподвижными телами. Ипполита торжествующе, но слабо улыбнулась, опустилась на царский трон и выронила скипетры. Габриэль удовлетворенно кивнула, потом посмотрела на закрытые двери и, держа наготове посох, с мрачным блеском в глазах направилась к Агринону. Тот попятился в облюбованный угол, а когда оказался там, почувствовал, как по его плечу барабанят чьи-то пальцы. Затравленно вскрикнув, он обернулся и увидел Гелариона, с блаженной улыбкой занесшего над его головой огромный бронзовый кувшин.
— Держи, — сказал он и отпустил тяжелое орудие. Кувшин опустился на Агринона, закрыв его по самые локти, а потом дно с приглушенным звоном ударилось о голову горе-вояки. Колени стража подогнулись, и он, обмякнув, рухнул на пол.
Повисло молчание. Габриэль глубоко вздохнула и оперлась на посох, потом тревожно оглядела поверженных противников и, пробираясь меж их телами, подошла к царице:
— Ты в порядке? — во время побоища они с Ипполитой перешли на ты.
— Немного… устала, — задыхаясь, ответила царица. — А так в полном порядке. Меня беспокоит Тезей.
Габриэль похлопала ее по плечу:
— Все с ним нормально. Он придет в себя, я уверена. Первым делом нужно разобраться с этими вояками, с меня хватит одной драки, — девушка обернулась и осмотрела зал. Пропавший Геларион вдруг вышел из-за тронов, держа в руках корзину. Он поставил ее у ног царицы, улыбнулся младенцу и взглянул на Ипполиту.
— Даже не проснулся.
— Вылитый отец, — ответила царица. Обернувшись к Тезею, она пожалела о своих словах: афинский царь бессмысленным взглядом смотрел на стену перед собой. Ипполита горестно вздохнула и указала на стражей: — Габриэль права. Что будем с ними делать?
Девушка покачала головой, подбоченилась и погрузилась в размышления. Как назло, в голову ничего не приходило. Наконец она спросила:
— Во всем дворце найдется хоть один человек, которому можно доверять?
— Нет времени на розыски, — перебил Геларион, пиная одного из побежденных ногой. Мужчина тихо постанывал. — Предлагаю связать.
Габриэль устало поглядела на него:
— А где ты возьмешь веревку?
— Как ни странно, я знаю, где ее достать, — подала голос царица. — На крыше есть навес, под которым мы с Тезеем проводили летние ночи. Ткань закреплена веревкой, и на всякий случай имеется запас: ветра часто срывают материю. Навес справа, ты найдешь дорогу?
— Конечно, — без раздумий ответил юноша уже на полпути к выходу. Вдруг он остановился и обернулся с улыбкой, извиняясь: — Простите, забыл, что заколотил двери. Сейчас вернусь.
— Отлично… будем надеяться, — ответила Габриэль, которую вдруг одолели сомнения. Секунду спустя за Геларионом захлопнулась потайная дверь. — Будь добра, помоги мне приглядеть за этими горемыками. Тогда я смогу подумать о том, что натворил Месмер, и вспомнить, слыхала ли я о таком колдовстве.
— Я знаю, что он делал, — спокойным тоном ответила Ипполита. Она рывком поднялась и отодвинула корзину с дороги. — Знахарки амазонок используют этот прием, облегчая страдания: они лечат так и головную боль, и страшные раны. Я… Я припоминаю, так можно заставить человека сделать все, что ты хочешь.
— Заставить… сделать, — Габриэль порывисто развернулась и поглядела на царя. — Ого! Ты думаешь, Месмер пользовался именно этим?
— Не сомневаюсь, — мрачно сказала царица, — но когда он очнется, спрошу. Ответит без утайки: так для него будет лучше.