Признание приоритета внешней природы, «предварительного существования самой материи», сохранение в продуктах человеческого труда «материального субстрата», существующего от природы, — это и есть материализм — признание первичности природы и непреходящей зависимости человека от нее. Именно эту позицию и отстаивал В. И. Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм», которую современные ревизионисты рассматривают как сочинение натуралистического, созерцательного материализма, приписывая В. И. Ленину отрицание активности субъекта и возвращение к созерцательному материализму. Ревизионист М. Филипович в своей монографии о Ленине утверждает: «Гносеология Ленина страдает именно от этой созерцательности… В рамках такой концепции познавательного субъекта нет места для творческого отношения человека к природе, в котором человек очеловечивает природу и придает ей историческое измерение».
Обвинение В. И. Ленина в натурализме ревизионисты выдвигают исключительно на том основании, что основной вопрос философии В. И. Ленин решает материалистически, то есть признает первичность материи по отношению к сознанию, отстаивает принцип материального единства мира, считает сознание отражением объективной действительности. Представители антропоцентризма наивно полагают, будто можно объяснить человеческую творческую деятельность, практику помимо этих принципов. На самом деле эти материалистические постулаты — необходимые предпосылки научного объяснения практической деятельности человека в природе, самой возможности такой деятельности. Научное определение практики возможно только в рамках материалистического монизма.
Отвергая марксистское решение основного вопроса философии, представители ревизионизма продемонстрировали элементарное непонимание всей гениальности постановки основного вопроса философии, смысл которого состоит в том, что только через такие широкие понятия, как понятия материи и сознания, можно передать все содержание мира.
Другое дело — отрицание первичности того или другого, то есть само решение основного вопроса философии. От этого решения зависит, имеем ли мы дело с подлинной наукой или псевдонаучной конструкцией. А беда заключается в том, что свое элементарное непонимание значения марксистской постановки и решения основного вопроса философии и выводов, следующих отсюда для развития науки, прежде всего философской, а также для осуществления задач революционного преобразования мира, ревизионизм навязывает все новым и новым поколениям молодежи, зачастую принимающим ревизионистские концепции за последнее слово марксизма. Антропоцентрически ориентированные ревизионисты воображают, будто своим отрицанием природы с ее диалектикой, своей подменой материалистического монизма «монизмом практики», своим утверждением, что единство мира не в материальности, а в человеческой практике, они достигают вершин понимания человеческого творчества. Во всяком случае, именно это они доказывают перед молодежными аудиториями. Но при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что в рамках антропоцентризма человеческая деятельность вообще невозможна, ибо в этой концепции упраздняются все ее предпосылки. Устраняется прежде всего природа как естественная предпосылка и объект практической деятельности, а вместе с ней и труд как основная форма человеческой активности. При таком подходе современный антропоцентризм оказывается концепцией абсолютной пассивности человека, и своей апелляцией к его активности он только прикрывает свою истинную позицию.
А это, собственно, и есть косвенное подтверждение того, что человеческая активность может рассматриваться и быть рационально понята только при условии признания общематериалистических посылок. Созерцательность, в которой представители антропоцентризма упрекают материалистов, вовсе не вытекает из этих посылок. Она логически вытекает из основных идеалистических посылок, из основополагающего идеалистического принципа. Источник созерцательности — не в принятии общих материалистических посылок, а в недостаточности материализма, в неумении сделать необходимые выводы из этих посылок. Проблема активности человека — в этом с нами согласятся и представители антропоцентризма — находит свое объяснение на почве человеческой истории, а предшествующие материалисты в этой сфере материалистами вообще не были. Во взглядах на общественную историю, как это хорошо известно, предшествующие материалисты были идеалистами. Проблема человеческого творчества нашла свое научное решение в рамках именно материалистического понимания истории, того понимания, против которого и направлены в конечном счете все нынешние атаки буржуазных философов и ревизионистов и прежде всего с целью социальной дезориентации молодежи. Подрывая философские основы материалистического понимания истории, ревизионизм сеет в среде молодежи сомнения в объективном характере законов общественного развития.
2. «Да будешь ты трудиться в поте лица своего!..»
Именно за то, что доведенный до логического конца философский материализм, выступая в облике исторического материализма, дает научное, единственно верное представление об общественном развитии, он и подвергается особенному гонению со стороны ревизионизма вплоть до его абсолютного отрицания, когда игнорируется определяющая роль экономики, материальных условий жизни общества. Между тем В. И. Ленин писал: «…в чем же ином состоит материализм, как не в объяснении общественных форм материальными условиями?»[76]
Игнорирование определяющей роли материальных условий жизни общества и неприятие исторического материализма широко насаждается ревизионизмом среди современной молодежи и — это совершенно очевидно — тесно связано с отрицанием марксистского понимания проблемы классов и классовой борьбы. Само собой разумеется, что деление на классы по примеру своих наставников ревизионизм ни в коем случае не обусловливает формой собственности на средства производства. Это не в интересах тех классов, на страже которых он стоит. Поэтому, отрицая классовую борьбу как движущую силу истории, ревизионизм пытается внедрить в сознание молодежи отношение к коммунизму как к обществу, которое не в состоянии решить проблему экономического равноправия. Ревизионизм, а особенно ревизионизм сионистского толка, исходит из того, что между антагонистическими классами существует не столько борьба, сколько общие интересы. Сионизм, преследуя свои гегемонистские цели, настаивает на этом особенно упорно.
Учитывая как раз иезуитскую изворотливость противников прогресса и прогрессивной теории, их тенденцию к теоретическому и политическому камуфляжу, В. И. Ленин разъяснял: «Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов. Сторонники реформы и улучшений всегда будут одурачиваемы защитниками старого, пока не поймут, что всякое старое учреждение, как бы дико и гнило оно ни казалось, держится силами тех или иных господствующих классов».[77]
Трудно найти ревизионистское течение, которое по тому или иному поводу не обрушивалось бы на это ленинское положение, пытаясь убедить молодежь, что в так называемом «извращении марксизма» повинна «интерпретация марксистской теории классов как учения об обнаружении скрытых классовых интересов, об общественном человеке как человеке, в сущности, экономическом. Тезис Маркса, что человек является совокупностью общественных отношений, был в этой концепции преобразован в вульгарное подобие и внедряется как „homo oeconomicus“» (К. Косик).
Ленинское положение о скрытых классовых интересах, служащих подоплекой политических и философских взглядов, ревизионизм пытается представить как вульгарный субъективизм. Но, как известно, В. И. Ленин считал — а история развития общественной мысли не однажды убеждала нас в этом, — что только обнаружение скрытых классовых интересов за политическими, философскими и другими воззрениями дает нам единственно верное понимание развития общества и различных общественных явлений.