Все эти концепции, лежащие в русле идеи «единого индустриального общества», обладают четкой политической направленностью. Они и в представлении более опытных теоретиков, чем молодежь, снимают решающее значение классовых противоречий современного общества, затушевывают их, дезориентируя общественное сознание. Капитализм и социализм в свете таких теорий предстают как «два варианта одного типа прогрессивного индустриального общества», развитие которого может быть обеспечено одним только техническим прогрессом. На фоне происходящей в мире НТР это звучит довольно убедительно. А главное, таким способом подводится теоретическая база под буржуазный тезис о предотвращении классовых битв. Р. Арон сам характеризует свою концепцию как «способ избежать конфликта: социализм — капитализм». Те же аргументы используются и З. К. Бжезинским, стремящимся ослабить внимание к социальным аспектам, идеологическим и классовым проблемам.
Действительно, такие концепции сводят на нет или ослабляют влияние идеи социальной революции, внедряют в сознание молодежи идею несостоятельности значения форм собственности на средства производства, экстраполируют характер общественных отношений высокоразвитых капиталистических стран не только на все остальные страны мира, но и на будущее человечества. Эксплуатируя популярную в массах идею мирного сосуществования государств с различным общественно-экономическим укладом, ревизионизм превратил концепцию «единого индустриального общества» в одну из самых «ходких» среди молодежи идей. Она импонирует представлениям и мелкобуржуазного «интеллектуала», и обывателя-политикана. Импонирует она прежде всего своим мнимовнеклассовым, внесоциальным технико-экономическим содержанием, создающим видимость интереса исключительно к экономическим проблемам развития общества и снимающим вопрос о какой бы то ни было борьбе, кроме разве что борьбы умов.
Вливая новые силы в устаревающие буржуазные идеи конвергенции, идеи, которые как нельзя лучше отвечают новым, гибким формам антикоммунистической борьбы, которые приняты на вооружение ревизионизмом, демонстрируя исключительную «совместимость» с тактическими приемами «тихой», «ползучей» контрреволюции, ревизиониствующие «друзья» молодежи мешают ей разглядеть и понять весь смысл новых особенностей капиталистического общества. Подвергая критике стремление буржуазных и реформистских идеологов спекулировать на технико-экономической «схожести» социалистических и капиталистических стран в целях защиты капитализма, еще в начале XX века — а кажется, что только вчера и специально для новоявленных реформистов, — В. И. Ленин писал: «Близость такого капитализма к социализму должна быть для действительных представителей пролетариата доводом за близость, легкость, осуществимость, неотложность социалистической революции, а вовсе не доводом за то, чтобы терпимо относиться к отрицанию этой революции и к подкрашиванью капитализма, чем занимаются все реформисты».[117]
Перенесение основного противоречия нашей эпохи в область научно-технических альтернатив, снятие классового характера современного общества ведет ревизионистов неопозитивистского толка, как и тех, кто уничтожает социализм «во имя человека», к отрицанию всей марксистско-ленинской концепции социалистической революции, диктатуры пролетариата, руководящей роли Коммунистической партии, решающего значения обобществления средств производства, то есть к ревизии ленинской теории социалистической революции и социалистического строительства. В русле этой ревизии создаются волюнтаристские концепции социальной структуры социалистического общества, концепции «национальных моделей социализма» и другие теории и теорийки, несущие одну политическую нагрузку: хоть на время да отвлечь внимание молодежи от актуальнейших проблем современности, снизить ее интерес к социализму.
Важное значение для формирования мировоззрения молодежи имеет защита марксистско-ленинского учения о социальной структуре социалистического общества, где ревизионизм усиленно внедряет тенденцию к преуменьшению значения классов и классовой борьбы в условиях социалистического общества. Решающим фактором образования социальной структуры общества, с его точки зрения, является совокупность всех материальных и духовных ценностей, которые человечество обрело в процессе своего исторического развития, и определяется уровнем развития «человеческой культуры». А в чьих руках находятся богатства этой «человеческой культуры», кому принадлежат средства производства, кто определяет характер распределения благ, которые эта культура предоставляет человеку, — этот вопрос для ревизионистов не является решающим.
Конечно, производительные силы есть средство освобождения человека, утверждения его господства над силами природы. Но подчеркивание их приоритета в борьбе за освобождение человека всегда оставляет на втором плане, если не снимает вообще, социальный аспект развития производительных сил, характер производственных отношений, сопутствующих тем или иным производительным силам. Не случайно в одном из ревизионистских трактатов, в котором поставлено во главу угла развитие материальной культуры и взяты за исходное «некоторые рациональные сведения немарксистских направлений» (добавим, сведения так называемой теории индустриального общества), дается следующее определение социалистического общества: «Когда речь идет о достигнутом уровне культуры, то зрелый социализм, по нашему мнению, есть современное индустриальное общество, динамически развивающееся по линии НТР, то есть общество, основанное на крупном промышленном производстве с высокой производительностью труда, то есть на механизации и комплексной механизации во всех основных отраслях. Этому уровню развития техники неизбежно соответствует адекватный уровень духовной культуры, в частности науки и образования. Соответствуют ему определенный уровень и тип потребления, определенный относительно высокий стандарт жизненного уровня, а также определенные отношения между сектором воспроизводства средств производства и сферой обслуживания. Этот уровень развития производительных сил обязательно влечет за собой и определенный стиль жизни, который, кроме всего прочего, характеризуется ростом значения городских центров и распространением их влияния на образ жизни деревни. Современные немарксистские теории „индустриального общества“ особенно подчеркивают эту элементарную, несомненно весьма важную и некоторыми марксистами обходимую „культурную“ черту современного общества, которая до известной степени общая во всех развитых капиталистических и социалистических странах».
Злоупотребляя временем читателя, мы позволили себе дать это определение во всем его объеме, чтобы можно было убедиться: ничего не забыто в перечислении характеристик социалистического общества — ни высокая производительность труда, ни механизация производства, ни уровень духовной культуры. Включены сюда и высокий жизненный уровень, и определенный стиль жизни, и рост городских центров, имеющий, как подчеркивает автор определения, с точки зрения теории «индустриального общества» особое значение. «С ходу» уравнены в правах материальные и духовные элементы общества. И не один раз надо прочесть это обширное определение не то что несведущему юнцу, но даже опытному идеологическому бойцу, чтобы наконец заметить: только одно упущено из виду в этом определении — характер собственности на средства производства, тип производственных отношений. При этом марксистской точке зрения противопоставлена позиция современных немарксистских теорий «индустриального общества». Собственно, именно эту позицию и проповедует ревизионизм в своих концепциях социалистического общества. Можно с полным основанием сказать, что концепции социалистического общества ревизионизма — это те же буржуазные концепции «индустриального общества», несколько откорректированные применительно к современному социалистическому обществу.