Ни одна из других жизненных форм не знает о том, что она жива, и ни одна не знает о том, что умрет. Это наше личное проклятие. Без этого колдовского знака над нашими головами мы никогда бы не забрели так далеко от природного мира — так далеко и так давно, что теперь, к счастью, всеми силами стараемся не сказать: Вечность прошла с той поры, как мы перестали быть обитателями природы. Все, что окружает нас, есть жители природного мира, однако в нас трепещут страшные и ужасные вещи. В двух словах: Мы совсем не отсюда. Если вдруг завтра мы исчезнем, ни один организм на этой планете не станет тосковать о нас. Мы не нужны никому в естественной природе. Мы словно Бог-самоубийца Майнлендера. Этот Бог тоже никому был не нужен, и Его бесполезность была перенесена на нас, после того как Он взорвался и прекратил существование. У нас нет никаких дел в этом мире. Мы бродим среди живых существ этого мира, марионеток с пустыми головами. Но наши головы пребывают в другом месте, где марионетки существуют не в гуще жизни, а вне ее. Мы есть те самые марионетки, человеческие марионетки. Мы безумные мимы, пародирующие естественные поиски покоя, который нам найти не суждено.
Среда нашего существование это чистое сверхъестественное, сумеречный элемент ужаса, добываемый теми, кто верит в то, что может и не может быть. Это наш тайный дворец. Здесь мы бьемся в безумии на этажах метафизик, расщепляя реальность и нарушая законы жизни. Отклонения от реальности кружат вокруг нас всю нашу жизнь. Мы держим их на расстоянии вытянутой руки, отвергаемые нами аномалии, слагаемые элементы нашей жизни. За пределами нас во вселенной нет ничего сверхъестественного. Мы ошибки — рожденные живыми мертвецами, промежуточные существа не относящиеся ни к тому, ни к другому, два создания в одном… зловещие твари, не имеющие ничего общего с остальным творением, ужасы, отравляющие мир своим безумным семенем повсюду, куда бы они не пошли, пресыщающие тьму и свет незримой бранью. Через немыслимую пропасть мы перенесли сверхъестественное во все проявленное. Подобное легкой дымке, оно клубится вокруг нас. Мы бродим вместе с призраками. Их могилы отмечены в нашем разуме, и никогда не будут эксгумированы из кладбищ нашей памяти. Удары наших сердца сочтены, наши шаги размечены. Даже если мы сумеем выжить и размножиться, мы знаем, что умрем в темном углу бесконечности. Куда бы мы не отправились, мы не знаем, что именно поджидает наше прибытие, но знаем о том, что оно уже там.
Глазами, способными видеть сквозь мерцающую вокруг нас полупрозрачную пелену, мы смотрим на жизнь с другой стороны. Там нечто провожает нас в наших дня и ночах подобное второй тени, отброшенной нами в другой мир и привязывающей нас к нему. Прикованные к сверхъестественному, мы знаем его знаки и тщимся приручить их бесчувствием и сарказмом. Мы изучаем эти символы, играем с ними. Но однажды их заливает крашенный свет и они вновь обретают реальность: ухмыляющиеся черепа, зазубренные косы, замшелые надгробия, все темные создания земли и воздуха, momenti mori, которые мы прятали от себя. Эти наши скелеты — когда выходят и показываются они? С каждым прошедшим годом их стоны все громче. Ветер времен завывает и пронизывает до костей.
Этот малыш на старом фото, что на прощание машет ручонкой, он и вправду ваша прежняя версия? Ведь этот малыш совершенно на вас не похож. Личико малыша медленно тает во тьме что за вашей спиной, по сторонам вас, вокруг вас. Малыш машет и улыбается, и исчезает по мере того, как ваша машина катит к вашему внезапно урезанному будущему.
Все, счастливо, пока.
Взамен появляется другое лицо. Это лицо пришло на смену того, что вы привыкли видеть в случайно наклоненном зеркале заднего вида, как это вышло сейчас, и оно смотрит на вас. Вы тоже не можете отвести взгляд, потому что это лицо сияет словно полная луна, вселяя в вас одновременно страх и восхищение. Это лицо не из нашего мира. Лицо неподвижно — словно у игрушки из детской коробки. Это лицо улыбается, но его улыбка слишком нарочита и широка, чтобы быть натуральной. Его глаза не мигают. Окружающее непрерывно движется, меняясь с каждой секундой.
Люди, места, предметы появляются и исчезают. Вы тоже появляетесь, как этого от вас ждут, но не по собственной воле. Когда в этом мире наступит ваш час, вы исчезнете, словно вас никогда не было. Вы всегда знали об этом и говорили, что это естественный порядок вещей, и потому могли смириться с этим порядком, ведь вы тоже принадлежите к естественной природе… ЗЛОВЕЩЕ БЕССМЫСЛЕННОЙ природе, выплюнувшей вас словно кусочек мокроты из своих огромных легких. Но сверхъестественное липло к вам с самого рождения, пробираясь со своими странностями в вашу жизнь, пока вы ожидали стук смерти в свою дверь. Но смерть не спасет вас, а лишь затянет в свой кошмар. Наверно вы надеялись, что эти ужасы, сидящие словно горгульи над вашей жизнью, минуют вас. Но теперь вы поняли, что вам от них не уйти. Осталось всего несколько секунд, и каждая секунда удушает вас все больше. Вокруг вас поют заклинания. Но в них нет больше силы. Внутри вас трещат без умолку живые и мертвые. Но вы их совсем не понимаете. Сны становятся реальней воспоминаний. Тьма сгущается над снами.
Немигающие глаза все так же горят в зеркале, глаза на лице, улыбка которого слишком нарочита и широка. Вы ощущаете, что ваше лицо улыбается в ответ, а ваши глаза не мигают. Тайна, которую вы хотели узнать, внезапно складывается в вашей голове — что вы сделаны как сделаны, и жили как жили, потому что вами манипулировали всю жизнь. И как только эта тайна открывается в вас, улыбка в зеркале заднего вида расползается от края до края. Словно следуя приглашению, ваша улыбка расплывается тоже. Теперь на том и другом лице сияют одинаковые улыбки. Вышедшие за все разумные пределы. Доносится возглас, который так долго удерживали внутри: Что за жизнь! Ему отвечает тишина — насмешка над всеми безумными надеждами, которые только были у вас.
Нет Я, нет осознания.
Нет чувства старой или новой личности, воображаемой мысленной лжи, таращащегося по сторонам осознающего ничто.
Никто не услышит ваши крики и плач, никто ничего больше не решает сам, все, счастливо, пока.
Нет природы, от груди которой оторвали на пороге сверхъестественного, нет безрадостных мыслей о жутких возможностях, вот уж ошибка, человеческая трагедия.
Нет реальности чтобы стремиться, никого кроме человеческих марионеток, двусмысленностей бытия, мутантов, воплощений противоречивой логики парадокса.
Нет бессмертия, обычные люди и обычные смертные приходят и уходят, нет повода задержаться, встретиться с небытием, нет альтернативы для рассмотрения, быть живым — хорошо, покуда жив, так говорят.