С этого самого дня Эль находился в свите градоначальника. Несмотря на свой необычный внешний вид и странную манеру изъясняться, он быстро завоевал полное доверие Нырка. Эль был умен, прекрасно начитан, умел разбирать ужасные почерки просителей и давал молодому градоначальнику хорошие советы. Этого было достаточно, чтобы свельфа назначили личным секретарем Нырка.
Старожилы, которые не припомнили, чтобы свельфы вообще служили в Горе девяти драконов, а уж тем более — под началом командира городского гарнизона, пожимали плечами. Молодые альвы из знатных кланов, которые метили на теплые местечки в свите градоначальника, презрительно морщились. Однако Нырок, следом за Хельви, предпочитал выбирать себе помощников исходя из интересов дела, а не родовитости семьи, из которой происходил претендент. Это, разумеется, не прибавляло ему популярности и любви в домах знатных горожан, где на выскочку-простолюдина и без того смотрели свысока.
Поступок Эля не нашел понимания у его родичей, которые после торжеств благополучно покинули Гору девяти драконов и вернулись в свои леса. Но маленький свельф не тосковал — казалось, он и в самом деле обрел вкус к городским делам, постоянно сопровождал Нырка в императорский дворец на доклады к великому канцлеру, часами просиживал в библиотеке. В общем, как шутил Базл, Эль оказался тайным глифом, засунутым в шкурку свельфа.
Приемная градоначальника Горы девяти драконов была темновата и холодна. Солнце не заглядывало а тяжелые занавески, но не потому, что Нырок и Эль не любили солнечный свет. Просто свельф панически боялся сквозняков и поэтому старался заткнуть любую щелку, а к оконному стеклу относился вообще крайне подозрительно — ему казалось, что оттуда постоянно дует. Градоначальник относился к мании своего секретаря снисходительно. В конце концов, это был его единственный явный недостаток, да и благодаря трудолюбию Эля Нырку приходилось не так много времени проводить в приемной. Свельф же практически жил здесь, и настаивать на том, чтобы менять тут обстановку, градоначальнику было просто неудобно.
Войдя в помещение и кивнув лакею, чтобы он поставил поднос с кувшином и кружкой на широкий стол, совершенно пустой и чисто вытертый, Нырок повалился в кресло. Он терпеть не мог, чтобы бумаги горами лежали на столах и креслах, как это водилось у великого канцлера Хельви. Свельф аккуратно раскладывал документы в папки, которые прятал в специально построенные высокие шкафы. Таким образом в приемной градоначальника всегда было чисто. Маленький помощник возник, как обычно, из ниоткуда. Он со скрипом прошлепал к креслу, в ковром лежал мрачный Нырок. Наличие густой и пушистой шкурки делало одежду ненужной, однако Эль оказался модником и не смог устоять против двух вещей — пестро вышитого пояса, на которое у свельфа висела небольшая чернильница и несколько длинных гусиных перьев, остро заточенных, и башмаков с алмазными пряжками. Башмаки-то и скрипели, когда малыш ходил.
— Ну что у нас там сегодня, — прикрыв глаза, спросил градоначальник, — Что в городе?
— Всё спокойно, ням-ням, — привычно отвечал Эль, наливая из кувшина пиво и протягивая правителю. — Вижу, сон не пошел тебе на пользу
— Какой сон? Эти пьяные верзилы отпустили меня только под утро. К счастью, сегодня они уезжают, но мне еще придется попотеть, провожая их до Хмурой реки, иначе они, чего доброго, сожгут пару ферм по дороге.
— С гриффонов станется, — пожал мохнатыми плечами малыш и достал откуда-то из-под стола объемистую кожаную папку. — Самые срочные дела, ням-ням. Нельзя оставлять их на завтрашний день, никак.
— Верю, — простонал градоначальник, отхлебывая пиво. — Слушай, дружок, а может, ты не будешь мне их читать. Я верю, что ты во всём разобрался правильно. Давай я только подпишу, где надо.
— Нет, это непорядок, — логично возразил свельф. — Я могу не читать, а коротко пересказывать самую суть, если ты позволишь.
— Много их там? — зажмурился Нырок.
— Не очень. Шестнадцать писем. Среди них три жалобы, восемь петиций Городского совета, два ответа…
— Ради ушедших богов, Эль! — заревел градоначальник. — Если уж ты взялся пересказывать самую суть, то не нужно подробностей! Проклятый Городской совет! Когда они успели столько понаписать, только недавно я подписал им десять бумаг!
— Девять, ням-ням, — уточнил дотошный свельф.
— Клянусь брюхом дракона, в следующий раз Городской совет в полном составе поедет со мной на заключение договора с гриффонами, — мстительно сказал Нырок. — Они у меня не умрут легкой смертью. Сполна узнают, что такое пиршественная чаша гриффона.
Эль терпеливо пережидал гнев начальника, благо, что вспышки проходили быстро и альв был незлопамятен, если не считать того случая с прозвищем. Нырок попыхтел и успокоился. Он завозился в кресле, устраиваясь поудобнее, а старательный помощник уже открыл рот, чтобы начать рапортовать о проделанной работе, как в глубине дома послышалась какая-то возня. Кто-то забегал по коридору, захлопали тяжелые двери. Удивленный Эль обернулся на дверь. Мысль о том, чтобы войти во время доклада секретаря в приемную градоначальника или впустить туда посетителя, не могла прийти в голову даже самому смелому слуге.
Нырок приподнялся на подлокотниках кресла, его круглое лицо побагровело от гнева. В этот момент дверь в приемную распахнулась настежь, и в комнату вошел Базл. Глиф был бледен, под глазами были видны темные круги. Вице-канцлер предпочитал ночной образ жизни, и легкий недосып был, в общем-то, его обычным состоянием. Однако Нырок, плотно общавшийся с глифом на протяжении десяти лет, понял, что случилось что-то ужасное. Он молча бросил взгляд свельфу, тот незаметным движением бродячего фокусника заставил папку с делами буквально раствориться в воздухе и бросился за стулом для Базла.
— Отдыхаешь, градоначальник? — негромко спросил глиф, подходя к вставшему из кресла Нырку. — Дурное время ты выбрал. Империи объявлена война. Великий канцлер собирает армию. Военный совет состоится сегодня вечером.
Нырок сделал несколько глотательных движений, словно ему не хватало воздуха. Эль просто застыл на месте, глядя на Базла, а тот неожиданно вымученно улыбнулся и сел в пододвинутый ему стул с высокой спинкой. Пауза длилась несколько минут. Затем пришедший в себя градоначальник сел вслед за гостем и несколько раз кашлянул.
— Эль, поди-ка, малыш, покарауль за дверью, чтобы лишних ушей вокруг не было, — негромко сказал он свельфу, который тут же заскрипел по направлению к дверям. — Благоразумная осторожность не помешает. Объясни мне, Базл, я ничего не понимаю. Какая война? Кто может воевать с нами? За время правления великого канцлера Хельви мы заключили больше мирных договоров, чем за всю историю империи. Даже гриффоны, и те пьют с нами мировую чашу. Водяные, сваны, свельфы — все числятся нашими закадычными друзьями, даже драконы не слишком докучают. А что до нечисти, то ее за последние годы побили столько, что вестал, говорят, на севере вообще не осталось.
— Ты прав, Нырок, — устало ответил Базл. — В самом деле, нам удалось многого добиться за последние годы. Императрица и великий канцлер стремились подарить своим подданным мирную и процветающую жизнь. Не их вина, что среди тех, кого мы называли союзниками, на самом деле всё это время зрел заговор против Горы девяти драконов.
— Предатели! Кто же посмел? Я не верю своим ушам, Базл.
— Увы, да. Доказательства появились у нас этой ночью, и они неопровержимы. Люди из Города драконоборцев объединились с соплеменниками из королевства Синих озер и готовятся в самое ближайшее время напасть на нас. Официально они говорят о том, что хотели бы вернуть себе земли на юге, которые принадлежат им по праву наследования предков.
— Никогда не доверял людям, — горячо сказал Нырок, забывая, что великий канцлер империи тоже относится к этой расе.
— Это еще не всё. С берегов Хмурой реки сегодня прискакал гонец. Сваны исчезли. Никаких следов. Нам пока неизвестно, связаны ли они с нашими противниками, но, учитывая время их неожиданного отбытия, а также кровавое преступление, которое совершено ими напоследок, думаю, в будущей войне они еще сыграют свою злую роль.
— Какое еще кровавое преступление? — вытер лоб тыльной стороной ладони градоначальник.