Джилли, который теперь больше боялся лечь, чем встать, медленно поднялась и, пошатываясь, встала на ноги. Она дрожала в холодном воздухе пустыни, на лице ее была маска чистого ужаса. Она открыла рот, но, видимо, не могла говорить.
Заговорил худощавый мужчина с акцентом.
— Мы недовольны вами, — сказал он. «Очень недовольны. У вас был телефонный разговор с чем-то или кем-то, природу которого мы не можем определить. Это доставило нам массу неудобств. Мы были вынуждены вывести вас из публичного дома, прежде чем вы смогли поговорить с кем-либо еще. А теперь мы вынуждены иметь дело с вами без должного ритуала. Остальные, хотя и были шлюхами и не имели реального значения, по крайней мере, все еще служили низкому ритуалу. Даже с тобой у нас не хватает времени и подготовки для этого. Единственная компенсация...
Он повернулся ко мне. Его глаза, казалось, горели. «...еще одна смерть. Бедный тоже, только неизвестный, который был с проституткой, когда ее арестовали. Но даже жалкая смерть есть смерть. И так далее...'
Он улыбнулся. Меня тошнило от этой улыбки.
«…скоро мы узнаем правду. Последний ритуал.
«Пожалуйста», — услышала я сдавленный вздох Джилли. 'Пожалуйста. Какой...'
Это была ошибка. Группа обратила на нее свое внимание. Они подошли ближе, к нам. Внезапно я почувствовал острие ножа на своей шее. В то же время тот, кто оказался лидером, вытащил что-то из кармана. Очень быстрым для обкуренного человека движением он проскользнул за спину Джилли.
"Во имя Могучей Матери!" — воскликнул он.
«Во имя Могучей Матери», — ответила группа как бы одним голосом — голосом, грубым и возбужденным от невысказанной, безымянной страсти.
«Могущественная Мать, которая умерла», — воскликнул предводитель.
«Могущественная Мать, которая мертва», группа ответила.
Кончик лезвия заставил мою шею кровоточить. Я почувствовал зловонное дыхание человека, который держал его у моей шеи. Джилли, задыхаясь, с круглыми от ужаса глазами, не в силах закричать. Она казалась загипнотизированной ощущением физического присутствия позади нее.
«И Сыновья Старика Горы, который является ее Представителем на Земле», — закричал лидер.
«Ее представитель на Земле», в ответ раздался крик группы.
Что-то вспыхнуло в лунном свете, и вдруг я увидел это: кусок проволоки, обвивший шею Джилли, и руки лидера, яростно дергающие деревянные ручки на концах проволоки. У нее тут же перехватило дыхание. Ее глаза вылезли из орбит. В группе поднялся рев - это было слово? Начало пения? Я не стал ждать, чтобы это узнать. Одним бесконечным движением я бросился вперед и вниз, совершая сальто от лезвия к Джилли. В то же время Вильгельмина скользнула в мою правую руку. Я резко повернулся, выходя из сальто. Человек с ножом был так близко позади меня, что я почувствовал туман крови и осколки костей от его разбитого черепа. Мое второе поворотное движение было снова направлено к Джилли. Но вождь держал ее за удавку, чтобы ее тело защищало его . Ее лицо начало синеть, руки сжались перед телом в полнейшем ужасе. Ее выпученные глаза смотрели на меня, как будто кричали: помоги мне! Помоги мне!
Я увидел все это за долю секунды и за такое же время принял решение. Смутно осознавая приближающиеся ко мне тела, я бросился прямо вперед, расставив ноги и на высоте более трех футов над землей, прямо на грудь Джилли. Это был единственный шанс. Мои ноги врезались ей в грудь, как разрушающий шар. Мне показалось, что я услышал, как что-то щелкнуло, но Джилли отлетела назад, швырнув вожака себе под спину. И заставил его отпустить удавку. Я сразу оказался на Джилли. Я оторвал ее голову, и через мгновение моя рука опустилась на горло предводителя быстрым, смертельным ударом. Я почувствовал, как разбил его кадык, и понял, что он обречен. Но я также знал, что это произойдет со мной, если я не буду продолжать двигаться. Они хватали меня, дергали за одежду, за плоть. Сбитые с толку нагромождением тел на земле и по этой же причине боятся применить свое оружие. Но они приблизились к крепкой хватке, которая поднимет меня с земли и оставит на их милость. Я инстинктивно отреагировал. Я воспользовался своим шансом, пока он еще был у меня. Я мог стрелять, потому что во что бы я ни попал, это должно было быть врагом.
Так я и сделал, извиваясь, как змея, чтобы поднять Вильгельмину. Снова и снова я нажимал на курок. Я разбрасывал свои пули наугад из стороны в сторону. Я слышал крики и возню сбивчивых движений. Руки отпустили мое тело. Через мгновение я понял, что группа удалилась. Вокруг заднего бампера последней машины исчезли тени. Несколько теней лежали лицом вниз на полу, стонали и шевелились. Мои руки автоматически перезаряжали пистолет, а мозг крутился, подсчитывая шансы. Я насчитал пять человек вышедших из строя, если не мертвых. Но осталось трое. Этого было достаточно. Если они нападут на меня одновременно, с двух сторон от линии машин и с одной над ней, я никак не смогу их всех достать, пока один из них не доберется до меня.