Княгиня Ольга встретила послов в своем шатре.
— Челом тебе, великая княгиня, — проговорил Крук, отвешивая поклон Ольге.
Но та, плотно сжав губы и глядя поверх головы древлянского князя, продолжала неподвижно сидеть в кресле.
— Великая киевская княгиня, что привело тебя с войском на нашу землю? — спросил Крук, так и не дождавшись ответа. — Где мой отец, князь Мал, которого твои люди встретили в Киеве?
Только теперь Ольга посмотрела на Крука.
— Твой отец ушел держать ответ перед князем Игорем, — громко произнесла она. — А вы, древляне, будете держать ответ передо мной, его женой. Надеюсь, ты не забыл закон русичей: кровь за кровь, око за око, зуб за зуб.
— Великая княгиня, твой муж Игорь пришел к древлянам не как мудрый властитель, а как жадный хищник. Получив сполна положенную ему и граду Киеву дань, он вернулся к нам, дабы собрать ее снова. Тогда мы сказали: волк до тех пор будет ходить к стаду, покуда не зарежет последнего ягненка. И боги нашими руками покарали твоего мужа за алчность. Ибо всяк жнет то, что сеет.
На лице Ольги появилась недобрая усмешка.
— Ты прав, древлянин, каждый жнет то, что сеет. И я, великая киевская княгиня, пришла собирать жатву. — Ольга вцепилась пальцами в подлокотники кресла, наклонилась в сторону послов. — В Киеве я лишь взяла кровь вашего князя Мала за смерть моего мужа, а сюда, под Искоростень, я прибыла справить по нему тризну. Как видите, древляне, я тоже чту заветы русских богов.
В шатре повисла гнетущая тишина, и в ней отчетливо прозвучал голос главного древлянского воеводы Бразда:
— Великая киевская княгиня, ты хочешь крови? Что ж, ты ее получишь. И даже больше, нежели ожидаешь.
8
Дверь широко распахнулась, и на пороге возник варяжский дружинник
— Ярл, на подворье князь Лют. Он хочет видеть тебя.
— Пусть войдет, я жду его.
Дружинник вышел, а Эрик глянул на стоявшего против него Хозроя, с которым до того беседовал.
— Я все понял, хазарин, пусть будет по-твоему. Чем больше русы перебьют русов, тем лучше, и я с удовольствием помогу им в этом деле. Теперь оставь меня. Я не хочу, чтобы полоцкий князь видел нас вместе.
Хозрой низко поклонился Эрику и быстро исчез в маленькой, едва заметной боковой двери…
Ярл встретил Люта с радостной улыбкой, дружески хлопнул по плечу. Подвинул к нему кресло, сам, скрестив на груди руки, прислонился к стене напротив гостя.
— Садись, брат. Я рад видеть тебя.
Лют уселся в предложенное кресло, положил на колени меч. Лицо полоцкого князя было бесстрастно, глаза смотрели холодно,
— Ярл, у меня гонец моего конунга, великой киевской княгини Ольги. В древлянской земле большая смута, и я должен выступить со своей дружиной княгине на подмогу. Поэтому хочу знать, когда ты собираешься оставить полоцкую землю?
Эрик широко открыл глаза, в его голосе появились обиженные нотки.
— Князь, ты гонишь меня? Своего брата?
— Твои викинги устали от безделья и хмельного зелья. Одни из них хотят домой, другие рвутся под знамена ромейского императора. Ты и сам не раз говорил, что снова желаешь попытать счастья в битвах. К тому же я знаю, что ты всегда мечтал о чужом золоте.
— Особенно, когда оно рядом, — ухмыльнулся Эрик. — Хочешь, мы возьмем его вместе?
— За чужое золото часто платят своей кровью.
— Или кровью своих викингов, — тихо рассмеялся Эрик. — Но что они для меня? Настоящих, чистокровных свионов среди них можно пересчитать по пальцам, остальные — наемные воины из всех северных земель, Поморья, островов Варяжского моря. Погибнут эти — придут другие, ничем не хуже прежних. — Замолчав, он пристально глянул на Люта. — Брат, я не раз убеждался, что ты смел и отважен. Не понимаю, как ты можешь терпеть над собой женщину, великую киевскую княгиню? Разве тебе самому не хочется стать конунгом всей Руси?
— У Руси уже есть конунг, это сын Игоря — Святослав. Пока не станет воином, за него будет править мать. И горе тому, кто захочет нарушить этот порядок и самочинно захватить власть.
Эрик громко расхохотался.
— Брат, ты рассуждаешь как рус. Однако в тебе течет и варяжская кровь, поэтому оцени происходящее по-иному. На Руси смута, киевская княгиня сражается со своими данниками, древлянами. Покуда рус убивает руса, мы, варяги, можем сделать то, что нам не удавалось до сих пор. Ты — князь полоцкой земли, у тебя многие сотни свионов. У меня тоже две тысячи викингов. Ты объявишь Полоцк частью Свионии, к нам придут на помощь многочисленные дружины варягов и свегюв. Когда княгиня Ольга ослабнет в борьбе с древлянами, мы всеми силами ударим на Киев. Ты станешь конунгом всей Руси, я — ярлом полоцкой земли. Что скажешь на это?
— Чтобы стать конунгом Руси помимо воли русов, надо уничтожить их всех. А это еще не удавалось никому. Ты, ярл, или во власти несбыточных снов, или плохо знаешь русов.
Эрик хищно оскалил зубы.
— Ты стал настоящим русом, брат. Ты совсем забыл о силе и могуществе викингов, — высокомерно произнес он. — Нас боится Европа и Африка, одно слово «викинги» бросает всех в дрожь.
Впервые за время разговора Лют усмехнулся.
— Нет, Эрик, я ничего не забываю. Скажи, какие города твои викинги брали на копье?
— Я забыл их число. Помню, что я был в Ломбардии и Неаполе, Герачи и Сицилии, мои викинги брали штурмом Салерно и Росано, Торенто и Канито. Перед именем варягов трепещут Париж и Рим, короли Англии ежегодно покупают у нас мир.
— А сколько взял ты русских городов?
Эрик отвел взгляд в сторону, промолчал. Лют улыбнулся снова, тронул бороду.
— Ты прав, Эрик, вас, варягов, страшатся все. Но только не Русь. На ней остались кости многих пришельцев, мечтавших покорить ее. Смотри, не сделай ошибки и ты.
— Мы попросим помощи у германского императора, тевтоны давно мечтают о Русской земле. Мы пообещаем червенские города полякам, они тоже помогут нам. Русь велика и богата, ее хватит на всех.
— Русь не только велика и обильна, но и сильна, Русь всегда побеждает своих врагов, кем бы они ни были и откуда ни шли. Если недруги снова поползут на Русь, Полоцк и его дружина будут вместе с Киевом. Запомни это, ярл, и очнись от сладких снов.
Лют поднялся с кресла, в упор глянул на Эрика.
— По велению моего конунга, великой русской княгини, я выступаю в поход. Но прежде я хочу проводить тебя, ибо так гласят законы гостеприимства русов. Скажи, когда твои викинги поднимут паруса и покинут полоцкую землю?
Эрик опустил глаза, нервно забарабанил костяшками пальцев по ножнам меча.
— Мы еще не знаем, куда идти. Одни хотят домой, другие — на службу к византийскому императору. Третьи, помня щедрость покойного князя Игоря, не прочь встать под знамя его жены. Дабы не ошибиться, мы должны узнать волю богов.
— Через три дня ты скажешь мне о своем решении. Прощай, ярл.
9
Трижды ходили киевляне на приступ и столько же раз откатывались от стен Искоростеня. Окруженный обширными топкими болотами, прикрытый с единственного опасного места высокой стеной и глубоким и широким рвом, наполненным водой, город был неприступен. Попытаться отвести из рва воду было бессмысленно — она выступала из самой земли, стоило ее копнуть хоть на ладонь глубины. Поджечь стены или башни не удавалось — древляне постоянно поливали их водой. Горящие стрелы, посылаемые в город, чтобы вызвать там пожары, не приносили успеха: крыши домов осажденных были покрыты толстым слоем глины, регулярно смачиваемой водой. От подкопа, который киевляне начали было рыть под стену, отделявшую город от поляны, пришлось вскоре отказаться: напитанная влагой земля каждую минуту грозила обвалом или оползнем, и подземный ход следовало укреплять подпорками и деревянными щитами, что требовало огромной работы и массы времени.