Горничная зашла проверить, все ли в порядке. Она замешкалась. Президента она видела в первый раз, и он попросил ее заняться туалетной комнатой.
— Я ничего не имею против крема моего предшественника, который он употреблял после бритья, но уж слишком большие запасы там скопились.
Горничная не знала, как ей себя вести, то ли рассмеяться, то ли сделать вид, что она ничего не слышала, поэтому она избрала средний путь и вежливо улыбнулась. Эта не совсем удачная попытка Президента пошутить частично объяснялась усталостью, а также чувством облегчения от того, что самая главная часть церемониального дня осталась позади. Жена погрузилась в томительный подбор платья для вечернего приема, а у него одевание заняло всего двенадцать минут, он нервно ходил взад и вперед по комнате, повторяя: «Я избран, чтобы руководить Соединенными Штатами. Я избран, чтобы руководить Соединенными Штатами».
— Понимаю, дорогой, — сказала жена, — но уж если ты здесь, не поможешь ли мне застегнуть «молнию»?
Вдвоем они спустились по пологой лестнице в Главный холл, где их встретили собравшиеся за обеденным столом. Все встали, когда вошел Президент, этой минуты они ждали более двадцати лет…
Остаток вечера прошел в непрерывном кружении — им пришлось посетить шесть балов, на которых присутствовало несколько тысяч человек, и большинство из них было уверено, что Президенту удалось занять свой пост только благодаря тем усилиям, которые каждый внес в предвыборную кампанию. Президент был терпелив и обаятелен, а новое платье его жены (от Ив Сен-Лорана) привлекало всеобщее внимание. Наконец они очутились в своем новом доме на Пенсильвания-авеню, 1600. Часы пробили 2.30 ночи.
В спальне Линкольна утомленное молчание было нарушено репликой жены:
— Я счастлива, что подобное испытание выпало на нашу долю впервые за последние четыре года. И слава богу, что оно не повторится больше двух раз за всю жизнь, в третий раз я просто не выдержу.
Она не помнила, избирались ли президенты на второй срок после Эйзенхауэра.
Президент сел на кровать.
— Не очень удобна, тебе не кажется? — спросил он.
— Линкольна устраивала, — ответила жена.
Президент потянулся потушить свет, когда увидел под настольной лампой небольшое синее йельское издание: Шекспир, «Юлий Цезарь».
— Это нужно отнести в Овальный кабинет, — пробормотал он. Жена уже не слышала его. Он открыл книгу на первой попавшейся странице и прочел строфу, которую кто-то подчеркнул красным и отметил звездочкой: «Трус умирает тысячу раз до своей гибели, отважный только однажды познает вкус смерти».
Президент потушил свет.
Америка спала.
ЧЕТВЕРГ. МАРТ — 3-е
(Два года спустя)
Наконец Ник Стеймс собрался домой. Он был на работе с семи утра, а сейчас уже пробило 5.45 вечера. Он не помнил, что он сегодня ел. Его жена Норма снова будет ворчать, что он никогда не заедет домой пообедать, а если он это и делает, то так поздно, что все ее кулинарные изыски можно выбрасывать! Кстати, когда он в самом деле обедал как полагается? Когда он в полседьмого отправляется в контору, Норма еще в постели. Теперь дети завтракают в школе, и ей остается кормить только его. Но может ли он себя винить за то, что так складываются дела? Будь он неудачником, у нее еще был бы повод сетовать, но, черт возьми, по всем стандартам он более чем преуспел: самый молодой специальный агент в Оперативном отделе ФБР, а в сорок один год он бы никогда не добрался до таких высот, если бы каждый день приезжал домой на обед. Как бы там ни было, Ник любил свою работу. Она была его единственной страстью, и по крайней мере жена должна ценить ее хотя бы за это.
Вот уже девять лет Ник Стеймс возглавлял в Вашингтоне Оперативный отдел. Третий по величине Оперативный отдел в Америке, хотя он обслуживает самую маленькую территорию — шестьдесят одна квадратная миля, на которых располагается Вашингтон, округ Колумбия. В его распоряжении были двадцать две бригады: двенадцать занимались уголовными преступлениями, десять обеспечивали безопасность тех, кто в ней нуждался. Черт возьми, он олицетворял полицейскую власть в столице одной из величайших стран мира. Конечно, приходится задерживаться на работе. Но сегодня вечером он решил приложить все усилия к тому, чтобы освободиться пораньше. Когда дела позволяли, он неизменно вспоминал, как привязан к своей жене. Этим вечером он попытается быть дома точно в срок. Он включил внутреннюю связь и вызвал своего заместителя по уголовной части Грент Нанну.