Тысячи других людей разочаровались бы и оставили все планы. Но не таким был Роберт Оуэн. Его книги сжигают хулиганы, дома его сторонников-оуэнистов – разгромлены темной толпой, направленной фабрикантами и церковниками. Крушение планов, потеря состояния, насмешки обывателей – все это лишь усиливало решимость бороться за лучший, справедливый мир. До 87 лет дожил Оуэн и до последних дней был полон энергии. Почему же так изменилось отношение к Роберту Оуэну? Ведь первые его опыты вызывали всеобщий интерес в Англии, да и не только в Англии. Эти первые опыты не воспринимались фабрикантами как потрясение основ существующего строя. Наоборот, многие из них даже перенимали у Оуэна его нововведения. Но уже в 30-х годах XIX века Оуэн выступает против многих основ существующего, несправедливого строя. Он одобряет всеобщие стачки, призывает рабочих Англии к объединению. И хотя он по-прежнему противник революционных действий, но его борьба за интересы трудящихся пугает сильных мира сего. Ведь Оуэн объяснял английским рабочим, что на пути к справедливому обществу стоят три великих препятствия. Оуэн назвал их троицей зла, которую следует уничтожить.
Первое и главное из них – частная собственность. Именно она порождает неравенство, вызывает озлобление, ограничивает мысли и желания людей мелкими интересами. Частная собственность – основа войн и всяких конфликтов. Ее надо уничтожить в первую очередь, заменив общей, коллективной собственностью.
Второе зло – религия. Она объявляет частную собственность неприкосновенной, отягчает жизнь людей поборами, насаждает лицемерие и обман, скрывает истину за пеленой слов и предрассудков.
Третьим злом Оуэн считает брак, современную семью. Люди группируются мелкими ячейками, тянутся к собственности, враждуя друг с другом. Когда в основе семьи лежит частная собственность, люди завидуют друг другу, одни стремятся опередить других. Кроме того, многие люди женятся или выходят замуж не потому, что любят друг друга, не потому, что их объединяют общие интересы и симпатии, а только из-за денег или по приказу родителей. Но разве могут они быть по-настоящему счастливыми?
Будущее справедливое общество, избавленное от этих зол, станет, прежде всего, содружеством свободных людей. Свободных не только от частной собственности и от односторонности труда. Это общество не будет знать непроходимой грани между промышленным и сельскохозяйственным трудом, городом и деревней. В нем исчезнут чахлые и бледные рабочие, умеющие поворачивать один рычаг, живущие в постоянном машинном гуле и грохоте. Не будет там и земледельцев, оторванных от мира и затерянных в полях, одиночек под открытым небом, беспомощных и прикованных к земле.
Все люди будут заниматься и промышленностью и сельским хозяйством. Огромные прямоугольные дворцы – «параллелограммы мистера Оуэна» – образуют поселения, в которых будут соединены преимущества города и деревни, без их многочисленных неудобств и бед. Свежий воздух, зелень и тишина, соединенные с трудом в чистых помещениях, с удобствами городского жилья. Так писал Оуэн, и об этом мечтал он.
На человеке не будет отпечатка его узкой специальности – конторщик, кузнец, прачка, торговец, земледелец. Это будет гармонично развитый, умный, живой, общительный человек. Его ничего не должно угнетать и стеснять. Ни религиозный страх, ни нужда, ни надоевшая работа, ни цепи семейного рабства. Все – в радость. Все для счастья людей. Изменить среду, в которой люди живут, все переделать до основания и привести людей к этому счастливому обществу. Но как привести – Оуэн не знал. Однако, не видя и не зная путей, Оуэн верил в человека. Он любил людей и ради них строил Нью-Ланарки и возводил «Гармонии», терял все свое состояние и больным стариком шел на митинг, к людям.
В 1858 году он хотел выступить на одном из таких собраний с «прощальным посланием человечеству». Оуэн начал речь, но сил не хватило. Из больницы он просил отвезти его в Ньютаун. Он снова вернулся в родной городок, проехал по знакомым улицам, попросил задержаться на площади, где он давным-давно, десятилетним мальчиком, полным надежд и ожиданий, садился в дилижанс, направлявшийся в Лондон.
Это было последнее путешествие мистера Роберта Оуэна, «мыслящей машины», фабриканта – врага фабрикантов.
11. Штурманы будущей бури
(Н.Г. Чернышевский)
Военный суд был короток, а приговор окончателен: семерых, во главе с капитаном Гусевым, расстрелять; а девять остальных – в Сибирь, навечно. Имена осужденных тщательно скрывали.