В перечне ее заклинаний были не простые заговоры против чахотки, какие нередко встретишь на первых страницах гримуаров, — как правило, ведьмы начинают именно с таких, самых легких — а мощные боевые. Я с горящими глазами вчитывалась в рецепт нехилой взрывчатки.
— И что из этого вы пытались сделать? — поинтересовалась я.
— Да вот это, — отозвался Панфил, перелистнув несколько страниц. — заговор казался самым доступным. Все слова я смог перевести, а ингредиенты нашел в шаговой доступности.
— И никак? — с сочувствием вопросила я.
— Вообще! — вздохнул профессор.
Я задумчиво побарабанила пальцами по столу. Это должен был быть неплохой раствор для быстрого восстановления магического резерва и, в общем-то, не представлял из себя большой опасности, а вот пригодиться мог каждому наделенному магией существу.
— А что у вас конкретно не получается? — сдалась я, поддаваясь порыву.
Руки чесались сотворить хоть что-то из перечисленного в гримуаре, а заклинание, на которое указал Панфил, выглядело вполне себе безобидно.
Должна же приличная ведьма чем-то развлекаться!
Следующие несколько часов мы занимались тем, что разбирали зелье из гримуара на составляющие. По пути выяснили, что проблема Панфила заключается в том, что его магия отличается от ведьмовской. Это-то и сводит на нет все старания профессора.
Горю его не было предела ровно минуту, пока до мужчины не дошло, что рядом с ним настоящая ведьма. После этого взгляд его стал прищуренным и весьма выразительным.
Так что в саду мы быстро нашли подорожник, выкопали пару корней имбиря под взволнованными взглядами местного садовника и госпожи Ришар и сорвали несколько шипов у роз. Все это измельчили в ступке и засунули в одну из колб. Дальше начиналось самое интересное, а именно — смешение магий.
Мы с Панфилом посовещались и дружно решили, что простое повторение рецепта ни ему, ни мне не интересно. Никому из нас зелье для восстановление сил сейчас не было нужно, а потому настало время для экспериментов.
Сначала я, повторяя слова заговора, влила свою силу в настойку. Та, забурлив, приобрела красивый золотистый цвет и запах. Пожалуй, остановись мы на этом, получили бы отличный результат.
Но только это было скучно, а потому Панфил взял в руки колбу и приготовился вливать свою силу. Я посмотрела на это, глянула на сомнительные проеденные дырки на полу и воскликнула:
— Стойте!
Мужчина недоуменно посмотрел в мою сторону, отчего его очки соскользнула по носу. Профессор ловко поймал их.
— Давайте отойдем?
— Ну что вы, Владушка, — пробормотал профессор, тем не менее поставив колбу на стол. — разве может что-то случиться? Здесь из ингредиентов опасен только имбирь, и тот в больших количествах при язве.
Однако, посовещавшись на этот счет, мы все же дружно отошли на безопасное расстояние, поправили халаты, натянули на глаза лабораторные очки безопасности ради и приготовились экспериментировать.
Пожалуй, стоило остановиться на том моменте, когда содержимое колбы зашипело и вспенилось от воздействия Панфила. Но мы старались ради науки, так что остановиться на середине пути просто не могли. Да и не хотелось, если честно.
Я, зафиксировав результат в тетради, кивнула Панфилу, что бы он продолжал.
И все, вроде бы, пошло даже лучше. Жидкость перестала вести себя как вода на сковороде с маслом. Зелье слегка забулькало, из колбы потянулся золотистый дымок.
Собственно, вот как только этот дымок оказался в прямом контакте с кислородом, все и произошло.
Раствор взбесился!
Густая золотистая пена рванула вверх, вытекая за пределы колбы и растекаясь лужей по столу и полу. Послышалось шипение разъедаемой плитки и донесся смрадный запах.
Не успела я зафиксировать результат в тетради, как прогремел взрыв! Колба, содрогнувшись, разорвалась на части, а нас с профессором разбросало ударной волной по стенам.
Я, прижав к груди блокнот, влетела в стеллаж. Спину и затылок словно пламенем обожгло. Послышался громкий звук разбитого стекла — банка с образцами, пошатнувшись, рухнули на пол. Из них вытек спирт вперемешку с образцами частей тела разных существ, заставив меня, унюхавшую этот амбре, посинеть.
Впрочем, я смогла собрать глазки в кучу и отползти на безопасное расстояние до того, как стеллаж с диким скрипом рухнул следом за колбами, добив то, что еще было целым.
Накрыв голову руками, я откатилась поближе к столу, с которого по капле стекала оставшаяся часть зелья.
Из угла послышался шорох. Подняв голову, я увидела, как Панфил неспешно поднимается на ноги с весьма флегматичным выражением лица. Мужчина надел на нос очки, оправил халат и обвел взглядом лабораторию.