Третий мужчина удивил их, заговорив тенором:
— Да, — сказал он и снова притих.
То ли они представили холодное угощение в пересохших ртах, то ли последнее неожиданное мнение убедило их, но группа сдалась.
— Это звучит вкусно, — Нарцисо снова сглотнул.
— Да, — прошептала Элеттра. — И ванна!
— Мы пойдем, — Адрио осмотрел группу, высоко подняв голову. Казалось, он бросал им вызов.
Нарцисо печально покачал головой.
— У нас рассчитан путь, благодаря нашим с… спутникам, — Петро догадывался, что Нарцисо хотел сказать «стражам».
— Инсула дала нам деньги в дорогу. Мы еще ничего не потратили. Можно немного отдохнуть, — Адрио врал. Петро видел, как глаза Саймона загорелись от этих слов, словно он уже считал монеты в кармане. Даже упоминание инсулы отнесло их к Тридцати, а то и к Семи.
Но никому не было дела.
— Думаю, хороший сон настроит нас на нужный лад для пути, брат Нарцисо, — сказала Элеттра, хотя Петро знал, что она хотела только в горячую воду.
Даже стражи колебались.
— Если нам еще день идти до Насцензы, то ночь в гостинице займет то же время, что и ночь в лесу, — отметил Леди с бородой.
— Разница есть, — сказал Саймон. — Гостеприимство Коллеты — зрелище. Вам будет удобнее, чем на хвое и корнях деревьев.
— Я был бы рад хорошо поспать, — признался Однобровый.
— Многие священники привыкли к скромной жизни, — отметил Амадео. Петро не думал, что окажется на стороне Амадео, хоть и по такой причине.
— Но ты еще не священник, мальчик мой. Лучше оставить аскетизм экспертам. Ладно, — Нарцисо потер ладони и заговорил мягко. Он был рад, что мог поступить так, как хотел, а не слушая стражей. — Это решено.
— Все согласны? — обратился к группе Адрио, но Петро знал, что вопрос был обращен к нему. Это был бой, он бросал кости в игре, где победитель заберет все.
Петро не хотел играть. Саймон Якобучи не вызывал у него доверия, как и люди с переулков Кассафорте, которые продавали подделки артефактов Семи и волшебные лекарства. Петро не нравилось, как его звали «юношей», как ему не нравилось, когда к его спине прилепляли пиявок, когда у него была лихорадка. Он был настроен враждебно. Разве у него были доказательства, что мужчина задумал плохое? Нет. Если он будет настаивать из упрямства, это вызовет только больше гнева брата Нарцисо, а еще оттолкнет Адрио дальше.
— Я в меньшинстве, — он покачал головой.
— Ладно! — Саймон обрадовался. Он хлопнул по бедрам и махнул товарищам. — Отличный будет вечер. Хорошая еда, отличная компания и тихое место, где можно поспать. Лучше и не придумаешь для мужчины. И женщины, простите, маленькая леди.
— Прощаю, — Элеттра покраснела.
— Почему не взять поводья и не показать хорошим людям путь? — Саймон уж слишком радостно забрал у брата Нарцисо поводья и направил телегу. Вскоре Саймон и Тадео были в телеге, бедный осел пытался тащить их на север. Их безымянный товарищ шел сзади, жевал соломинку, следуя за группой. Саймон со своего места обернулся и улыбнулся. Оскал на его овальном лице напомнил Петро вырезанные тыквы, которые дети ставили на пороге во время сбора урожая. — Разве не хорошо? Как по мне, хорошо.
— Согласен, синьор Якобучи, — ответил тепло брат Нарцисо, хоть ему впервые за их путешествие приходилось идти. Как он мог быть таким наивным, Петро не понимал. — И мы все, да?
— Да, — отозвался Адрио. — Очень хорошо.
— Все согласны, — Элеттра улыбнулась впервые за дни.
Все, кроме Петро. Чистые простыни и полный живот не были свободой. Для него эта часть пути напоминала сопровождение в плен.
7
Не спрашивай меня об отце. Тебе нужно знать, что он был жертвой, убитой его же соотечественниками, чьими несчастьями ты скоро будешь наслаждаться? Твоя няня говорит, что тебя больше интересует работа естественного мира, чем того, в котором ты родился. Изучай книги о войне, которые я тебе прислал, и не заставляй меня ругать тебя снова.
— шпион Густоф Вернер в письме своему племяннику
Деревушка Кампобассо была меньше Эло. Эло выглядела как рай туриста. Кампобассо была как поляна под ветками деревьев, куда порой проникало солнце, и место выглядело жутко. Ямы с пеплом и остывшими бревнами были в центре, где грубые скамьи стояли по периметру, как для места встречи. Там была конюшня и поилка, и гостиница стояла на участке голой земли. Только это и звалось Кампобассо.
Гостиница была чистой. С каменными стенами, дымоходами и решеткой с увядшей жимолостью на южной стороне. Место было как из старой сказки. Хозяйка гостиницы мало улыбалась, была полной. Ее кровати были чистыми, она подавала много горячей воды, а холодное малиновое вино могло своим количеством вскружить им головы.