— Хорошо, — ответил Адрио, пытаясь звучать весело, как один из товарищей Саймона. Хоть он наелся, он схватил конфету. — Все хорошо. Нам нужен тост. За того, кто сделал все это возможным! — он поднял кружку в воздух, а потом прижал ее ко рту. — Я бы не сидел за этим столом, если бы не ты, друг.
У Петро не было кружки, как и у Саймона. Блестящие глаза мужчины были почти как обсидиан в темном углу комнаты. Он разглядывал Адрио и Петро, словно веселое выступление.
— О, не я сделал это возможным, — тихо сказал он. И добавил бодрее. — Это ты, друг мой. Без твоего доверия и поддержки никто из твоих товарищей не дал бы моей сестре поработать, — они повернули головы к Петро, все еще смотрящему с подозрением и презрением. Это загорелось в нем сильнее, пока он смотрел, как они переглянулись, будто согласились, что он ничего не стоил. Саймон вежливо сказал. — Нам нужен тост за тебя.
Адрио понравилась мысль.
— За Петро! — закричал он.
Было поздно говорить Адрио не использовать это имя при Якобучи. Но Петро не было редким именем, и он не назвал себя Диветри — он не указывал на себя так. В таверне другие товарищи Саймона подняли кружки эля и сидра, смеясь, и хором сказали:
— За Петро!
— За меня! — завопил Адрио, радуясь. Он допил содержимое кружки и вытер запястьем рот. Петро фыркнул, заметив, что часть усов осталась. — Мне нравится в Кампобассо. От лица моей, — он икнул, — от лица моей команды благодарю за щедрость… ик!
Петро понял, что Адрио выпил достаточно.
— Ты пьяный, — рявкнул он.
— Я просто счастлив. Он не любит меня таким видеть, — признался он Саймону. — Маленький ворчун, наш… Адрио.
— Так не пойдет, — Саймон не сводил взгляда с настоящего Адрио. — Никто не любит мрачное общество. Я прав?
Ситуация была глупой. Они даже не дали Петро уйти, а сразу стали говорить о нем. Он напряг ноги, собираясь встать, но Саймон опередил его. Он поднялся и низко поклонился.
— Но я не хочу мешать вам веселиться, парни. Зовите, если нужно. Не стесняйтесь, — он взлохматил волосы Адрио. — Вам тут рады.
Петро с презрением смотрел ему вслед.
— Не надо все портить, — сказал Адрио, когда Саймон отошел. — Радуйся.
Петро оттолкнул миску, и она застучала по столу, и часть вязкого содержимого рассыпалась.
— Я не собираюсь мешать твоей фантазии о том, что ты важный.
— Ты такой наглый.
— Я не видел никого из Семи, кто вел бы себя так напыщенно, как ты.
— Давно в зеркало смотрел? — спросил Адрио.
Почему они с Адрио вообще дружили? Петро не помнил. Потому что знали друг друга с первого дня в инсуле? Многие могли заменить Адрио. Он отыскал голос и сказал:
— Ты точно возомнил себя тем, кем не являешься.
— Они радовались за меня, — Адрио порозовел. — Ты завидуешь.
Петро отодвинулся подальше от друга, насколько мог, не забравшись на стену.
— Ты так рад, что брат Нарцисо напишет старейшине Катарре. Подумай. Когда Нарцисо скажет старейшине, что Адрио Вентимилла плохо влияет на Петро Диветри, наказан будешь ты. Я — настоящий Петро, помнишь? И она отправит тебя в другое общежитие.
Петро сделал паузу, чтобы пьяная голова друга поняла это. Через миг Адрио поджал губы. Он тихо сказал:
— Это было бы не так плохо.
Отсутствие эмоций Адрио потрясло Петро больше всего.
— Ты знаешь, что говоришь? — спросил он. — Или за тебя говорит вино?
— Это не вино, — Адрио по слову закрывался. Петро ощущал, как его товарищ отдалялся от него, хоть он не двигался физически. — Ты думаешь, что ты лучше меня. Можешь катиться в ад.
И снова отсутствие эмоций убедило Петро, что Адрио говорил это всерьез. Он покачал головой и стал подниматься.
— Эта глупая шутка зашла слишком далеко.
Ощутив, что Петро собирался все остановить, Адрио сел ровно и указал пальцем.
— Ты начал это, заставив меня оставить подпись в дневнике брата Нарцисо.
— Ладно, — Петро не нравилось, но Адрио был прав. — Тогда я это и закончу.
— Я скажу всем, что это была твоя идея, — Адрио был в отчаянии. — Тебя накажут. Не меня.
Голос Петро стал выше.
— Думаешь, я переживаю из-за этого? Когда мой лучший друг… ты ненавидишь меня? Ты думаешь, меня тревожит наказание? — он покачал головой и собрался отойти от стола. — Ты можешь катиться в ад. Завтра, когда мы уйдем отсюда, я расскажу Нарцисо правду, — он не хотел сейчас думать о последствиях. От этого он ощущал бы себя еще хуже. — Он узнает до того, как мы попадем в Насцензу.