— Я ничего не знаю о сражении с оружием! — тут же возразил Петро. От одной мысли, что он пустит кровь, было страшно, и он не боялся признать это. Если она была в инсуле, то знала, что уроки фехтования не входили в расписание.
Она разочарованно вздохнула. Она, наверное, думала, что Петро слушался ее.
— Это не для боя, — терпеливо объяснила она. — А чтобы резать. Ты пройдешь к палатке, где держат казаррино, — она повернула его голову к нужной палатке. — Встанешь за ней и будешь ждать, пока я отвлеку людей в лагере. Пока все отойдут, ты разрежешь ткань сзади, уберешь кинжал в ножны, заберешь казаррино и пойдешь на север. Обязательно идти прямо на север, — сказала она. — Как можно ровнее по прямой. Ясно?
Ее указания были понятными. План имел смысл. Петро сомневался только, что сможет это исполнить.
— Я еще не резал ткань, — выдавил он часть из тех сомнений.
— Это оружие казы Диоро, — повторила она. — Этот клинок разрезал бы камень, не напрягая твою руку. Просто вонзи и проведи вниз, — она направила его руку, повторила движение дважды. Петро не ожидал, что она так свободно будет управлять им, но он и не возражал. — Вонзи. И режь. Хорошо?
— Хорошо, — он старался звучать уверенно. Он дрожал внутри. Почему он не мог отвлекать, пока она делала трудную работу?
Эмилия была снова на ногах, подняла его. Ее хватка была сильной, как у мужчины. Он потянул ее за руку, чтобы снова заговорить на ухо:
— А если он связан? — спросил он. — Или без сознания от веществ?
Она уже это обдумала.
— Если бы он был связан или без сознания, не смог бы использовать горшок, — и он признал ее правоту.
— А брат Нарцисо? — спросил он, потянув за ее рукав, не дав ей отодвинуться.
— Если он еще жив и там, возьми его с собой. Просто пусть оба молчат и идут на север, я вас догоню.
— А если…?
— Вентимилла. Импровизируй. Ты не без мозгов, — ее нетерпение было острым, как кинжал в руке Петро. — Ты справишься со своей ролью? Если нет, я сделаю это сама.
— Я…! Конечно, я смогу это сделать, — заявил он. — Просто сделай свою работу, — он не видел ее лица, но на пару секунд Петро был уверен, что Эмилия сдержалась, чтобы не возмутиться. Она опустила его ладонь на свой пояс, чтобы повести его, ее зрение в темноте было лучше. Они направились к цели.
С каждым шагом к палатке, где его друга держали в плену, Петро мог представить сотню причин, почему он не должен был тут находиться, в лесу на севере от Кампобассо. Он не был стражем. У него не было обучения. Никто не ожидал от него ничего необычного, и он всегда предпочитал скрываться на фоне.
— Оставайся у дерева, — приказала Эмилия, когда они были близко к палатке. Она была в нескольких шагах от него, оказалась выше, чем он думал, скрывала от него костер. Эмилия на миг была видна в свете луны. — У тебя будет несколько минут. Справишься?
— Иди, — шепнул он, радуясь, что не сказал громче. Он мог выдать страх, сдавивший горло. Он вдруг ощутил ее пальцы на своей свободной ладони. Она сжала на миг и пропала без звука. Он выждал миг, отчасти ожидая, что она скажет что-то еще. — Эмилия? — сказал он. — Ты еще там?
Ответа не было. Он был один.
14
Ты слишком много переживаешь за своего мальчика. Что с того, что у Петро нет любви или таланта к стеклу, как у нас? Он милый. Есть много работы в инсуле, которая займет его до конца жизни, и он будет полезен.
— Веста Диветри в письме ее матери, Джулии
Глаза Петро успели привыкнуть к темноте, и, когда он вышел из леса и выглянул из-за палатки, свет костра ослепил его. Он ощущал запах дыма и жареного мяча. Он склонился и сделал шаг, стало видно плечо одного из лоялистов. Мужчина сидел спиной к нему, но Петро решил отодвинуться. Его сердце колотилось. Один неверный шаг, и его раскроют. И он снова пожелал быть где-то еще.
Нет. Так не пойдет. У него не было обучения стража, но он уже показал Эмилии, что мог думать как страж. Ради Адрио и всех ошибок, которые он уже совершил в этом пути, он будет держать себя в руках, чтобы обхитрить трех или более мужчин. Сколько часов они уже были рядом с лагерем, и их не заметили? Он мог пробыть несколько минут сам, ожидая и не двигаясь.
Строгий выговор себе помог. Паника отступала, и он стал обращать внимание на окрестности.
— Прямо на север, сказал он, пытаясь определить, пока было время, направление своего пути. Меньшая из двух лун висела у горизонта где-то справа, куда он должен был идти, ее било видно за стволами деревьев, когда он повернул голову. Да, луна будет медленно двигаться в следующий час, но он хотя бы сможет ориентироваться. Хорошо.