— А если он убежит?
— Ему девять, — сказала Эмилия. — Думаю, мы его догоним, да?
Петро на миг захотел извиниться, но закрыл рот. Они думали, что только Адрио лоялисты могли так охранять, и что он был в палатке. Они рискнули и проиграли. Извинения не помогут. Им придется играть с тем, что они получили.
— Что теперь делать?
— Не знаю, — ее ответ был сухим. Отсутствие интереса после того, как пылко она говорила раньше, вызывало холод. Петро следил за Вико, сел ближе к Эмилии, чтобы они могли поговорить. — Я честно не знаю, — продолжила она, не отрывая взгляда от стежков. — Мне приказали защищать казаррино. Но его похитили, два моих товарища умерли. Мне приказали ждать Жиля с подкреплением, но я убежала по следу в лес, думая, что он приведет меня к казаррино. А я нашла тебя.
Петро подумывал все рассказать ей — что она нашла казаррино, хоть и не знала этого. Но он не мог. Хоть он терял надежду, но все еще хотел отыскать Адрио. А она уведет его в Кассафорте, а не станет помогать с этим.
— И прошлой ночью что я получила, пытаясь отыскать казаррино? — сказала Эмилия. — Не Петро Диветри, а малявку, который зовет себя настоящим королем Кассафорте.
— Может, так и есть, — сказал он, а потом объяснил. — Не настоящий король, а лоялист, считающий себя таким. Если он сын принца Берто и женщины-лэндера. И если он у нас, то что у них? — он дал ей обдумать это. — Ничего. У них ничего. Как они могут усадить своего короля на трон, если не знают, где он?
Он, казалось, впечатлил ее, хотя Эмилия все равно качала головой.
— Если он настоящий, то ты прав. Я не знаю… не могу думать, — она сжала кулаки и прижала их к глазам. — Боги, я хочу четкие приказы, как с этим справиться.
— Это жизнь. Четкости нет, — Петро не знал, говорил это себе или Эмилии. — Ты ошибаешься. Пытаешься исправить это. Руководства нет. И протокола нет. Придумываешь свои приказы и идешь.
— Наверное, — она скривилась и моргнула. — Я так устала. Не могу толком думать.
— Поспи, — Петро не знал, как давно Эмилия отдыхала в последний раз. Скорее всего, она не спала, пока он дремал. Он махнул в сторону Вико. — Я присмотрю за ним. Если кто-то придет…
— Вряд ли, — сказала она ему. Эмилия уже начала сворачиваться как кошка на солнце, опустила голову на руку. Она ждала разрешения на отдых? — Наши следы скрыты. Они будут искать нас у дороги, не тут, — она зевнула.
— Я буду… — не было смысла объяснять. Эмилия уже уснула.
Было странно защищать ее, хоть и ненадолго. Он задумался, стоило ли предложить свою ногу как подушку, но голову наполнили стыдные мысли. Он отогнал их и прошел к мальчику, которого принял за Адрио.
Эта ошибка смущала, ведь теперь он видел, что, кроме худого тела и коротких волос, Адрио и Вико не были похожи. Черты Адрио были простыми, словно быстро слепленные скульптором, делающим грубый бюст. Вико был с точеными чертами, такие Петро видел на картинах иностранных аристократов или у породистых псов. Он не выглядел красиво или приятно, но острые черты были как отполированные.
Несмотря на изогнутую верхнюю губу и острый нос, Вико выглядел как мальчик, которому нравилось сидеть на природе летним утром. Дерево, на котором он сидел, лежало тут давно, ветер и погода убрали кору, и ствол был гладким. Насекомые оставили на поверхности неглубокие выемки. Вико разулся и подтянул ноги под себя.
— Знаешь, что? — спросил он с акцентом и правильной интонацией, когда Петро подошел. — Муравьи интересные.
— Да?
— Я и не думал, что они такие. Я думал, они бегают бесцельно, — он опустил голову между колен и смотрел на землю. — Но они нашли ягоду и окружили ее. Я думал, они пытаются съесть ее, пока другие не смогли. Но знаешь, что? Они унесли ее в свою нору. Работали вместе. Интересно, да?
Петро сел рядом с ним, стараясь не раздавить насекомых, которых он разглядывал.
— У муравьев есть королевы. Остальные — рабочие, и они приносят ей еду и убирают за ней. Порой, когда в колонию приходит новая королева…
— Когда меня накормят? — спросил Вико и повернул острое лицо к Петро. — Мне не дали завтрак. Где мой завтрак?
Петро не на это намекал своим рассказом.
— Никто из нас не завтракал, — ответил он. — И короли, и другие.
— Принц, — сказал мальчик. — Я не король, пока Семь и Тридцать не вручили мне Оливковую корону и Скипетр с шипами. А это будет скоро. До этого я — принц.