Эмилия понимала, что они были в том же месте, что и вчера? Почему-то это казалось странным совпадением. Но она приближалась, не выдавая настороженности.
— Мы с братом были в горах, собирали грибы для фестиваля Середины лета в нашей деревне. Может, вам нужно немного взамен на пару луни?
— Мы не ищем грибы, — сказал мужчина, не двигаясь. Петро не нравился его тон. Надеясь избежать строгого взгляда мужчины, он отошел на пару шагов в сторону. Одно дерево в этой части леса было со странной меткой. Он был уверен, что, когда он и Эмилия шли тут вчера, мела на нем не было. Может, разведка сделала это.
— Полевые цветы для милых невест? — Эмилия пыталась заигрывать, и у нее это выглядело не убедительно. — Или хворост для костра? В Лароче мы поддерживаем костры всю ночь праздника, и для этого нужно много хвороста.
— Лароча? — мужчина разглядывал их обоих. — Вы не из города?
— Кассафорте? — уверенность Эмилии в ее истории ослабевала. Петро тоже немного паниковал. Она ошиблась? Эти мужчины тоже были из Ларочи? — Мы вдвоем вряд ли дойдем до города до праздника.
— О, точно, — мужчина не сдвинулся с места. — Долго идти.
Петро заметил вторую метку. Эта была на боку камня — те же три линии, пересеченные изгибом. Петро знал, что этого не было там, когда Эмилия опустила туда плащ и тунику.
— Если мы как-то можем помочь… — начала Эмилия.
Мужчина молчал.
Он долго смотрел на них, как и другие. Петро ощущал себя так, как когда он и другие пилигримы встретили лоялистов в поле на юге от Кампобассо. Они были добычей, зашли невольно в ловушку. Он должен был доверять инстинктам тогда, собирался довериться им сейчас. Петро опустил ладонь на руку Эмилии, чтобы она больше ничего не говорила. Ее ладонь над клинками напряглась, она была готова вытащить оружие.
Мужчина с фейерверком оскалился и рассмеялся.
— Узнаешь их? — крикнул он.
Петро застыл, мужчина у ручья поднялся, и стало видно загорелое лицо и голову в форме груши. Его мелкие глазки блестели. Саймон Якобучи прошел вперед, хромая.
— Его я знаю, хотя он покрыл грязью уродливое лицо, — сказал он, указав на Петро. — Но не ее. Это не та девка, которая была с ним.
Эмилия достала оружие, клинки блестели. Она левой рукой заслонила Петро, правую направила на горло Якобучи.
— Я вооружена, — предупредила она.
— Как и они, — Саймон без страха в глазах кивнул в их сторону. Петро повернулся, увидел несколько лоялистов, вышедших из леса за ними. У нескольких были мечи дизайна лэндеров, хотя у одного были вилы.
— Мы в меньшинстве, — шепнула Эмилия Петро. — Я отвлеку их. Тебе нужно спасаться.
— Поздно, — сказал Петро. Он впервые понимал, что ее план не сработает.
— Вернись в Кассафорте, — сказала она ему на ухо. — Расскажи сестре о том, что узнал. Иди! В замок!
Было бы не так больно, если бы она ударила раскаленной кочергой. Она знала. Эмилия знала, кем он был. Давно? Петро не успел ответить, Саймон Якобучи щелкнул пальцами.
— Можете выходить, высочество, — крикнул он.
Принц Вико вышел из-за камня, и Петро удивился бы, если бы не был потрясен из-за слов Эмилии. Среди взрослых мальчик выглядел бледнее и меньше, чем раньше. Его шея гордо дрожала, он задрал нос и посмотрел свысока на Эмилию, а потом Петро.
— Ты оставлял метки все время, — Петро мрачно стиснул зубы. — Чтобы они могли идти за тобой. Но тебе пришлось перестать, когда мы заставили тебя идти впереди нас, да? Потому они не смогли отыскать след дальше, — он взглянул на Эмилию. Ее глаза пылали от понимания и гнева. Было очевидно, что она пыталась придумать, как спасти их.
Его ноздри раздувались. Вико полез в карман и вытащил кусок мела. Он оставлял белую пыль на его пальцах, и Петро видел ее вчера.
— Как ты и сказал, мне девять, — он бросил мел к ногам Петро. — Я не глупый. Убийца.
18
Ни один гадкий запах не прилипает сильнее, чем сладкий запах предательства.
— Лорко Фирнетто, высший командир стражей замка Кассафорте в личном дневнике
После того, как их поймали, они, казалось, шли много миль. Грубая веревка связывала их ладони за спинами, и было невозможно удержать равновесие, когда они спотыкались в поле и лесу. Петро чуть не упал раз, но врезался плечом и подбородком в ель. Эмилия рухнула, поехав по хвое, через несколько часов их пути. Она не могла ухватиться или вытянуть руки, упала на землю и долго катилась по склону, пока не остановилась. Петро, хоть их и разделяли люди, хотел побежать и помочь ей, но его жестоко удержали. Ни разу, пока катилась, она не закричала от боли. Когда два лоялиста подняли ее и вернули в строй, она только хмыкнула от раздражения.